Екатерина Вострова - Записки злой ведьмы. Последняя из Алых маков

Несколько минут демон молчал, оценивающе оглядывая её, потом нахмурился и осторожно произнёс:

– Ты ведь понимаешь, что это плохо?

– Что может быть плохого в том, чтобы хотеть обеспечить себя элементарными условиями? – Надменно проговорила Анастасия.

– Помнишь легенду о том, как Четверо создали Жизнь?

– Ну… Первый из Земли создал Твердь. Второй оросил её Водой, и на Тверди появилась Жизнь. Третий согрел Огнем, и Жизнь стала Разумной. Четвёртый призвал Ветер и даровал Разуму Мечты и Мысли.

– А ту часть, где говорится о том, что сделал Эфир?

– Он спутал мысли и извратил мечты… – Только произнеся строчку из легенды вслух, Анастасия поняла, что имел виду демон, говоря, что колдовство – это плохо. Но с другой стороны, она не могла допустить в себе и тени сомнения. Разве может что-то испортить её?

– Любое, даже самое маленькое волшебство связывает тебя с Эфиром. Это меняет, причем не только внутренне. Если бы такие глаза были у меня от рождения, мать задушила меня ещё в колыбели. – Дем закончил шуткой, стараясь перебить тягостное впечатление предыдущих слов. Он негромко рассмеялся, но Анастасии это не показалось смешным. С ней ведь не могло ничего случиться. Да и потом, какая разница, какого цвета у тебя глаза, если ты в любое время можешь перекрасить их?

– Хотя бы покажи, как ты это делаешь.

Дем вздохнул и, подойдя к ведру, опустился перед ним на колени.

– На самом деле перемещения – это самое простое. Создать иллюзию намного сложнее. Когда перемещаешься, нужно чётко представлять место назначения. Нужно мысленно связать его с тем местом, где ты сейчас, и создать коридор. Множество простофиль в попытке перемеситься открывали лишь вход и в итоге навечно остались в эфире. А так всё просто. Представляешь нужный коридор, касаешься отражающей поверхности, призываешь эфир, и, если эфиру интересно то, что ты можешь предложить, он открывает проход.

– В каком смысле предложить?

– Бесплатно кладут только отраву для крыс, – демон легкомысленно улыбнулся. – Тут, конечно, тоже яд, но за него приходится приплачивать.

Анастасия замолчала. Мысли о плате для древней стихии упорно сводились к жертвоприношениям и крови. Неужели Дем убивал младенцев ради могущества? По крайней мере, именно такие жертвы, согласно легендам, предпочитал Эфир и его демоны.

– На самом деле всё не так страшно, – будто прочитав её мысли, улыбнулся Дем. – Основное – это призыв, а жертва – эмоции. Ты должна быть уверена в себе и знать, что у тебя всё получится. Страстное желание или холодный расчёт. Тут всё зависит от того, как ты чувствуешь стихию, и насколько глубоко она в тебя проникла. – С этими словами демон дотронулся до поверхности воды. Чуть подёрнувшись рябью, ведро отразило интерьер гостиной комнаты домика с погребом.

– Ясно. – Принцесса поморщилась, всё ещё не в силах выбросить из головы образы жертвенных младенцев. – В ведро мы с вами не влезем.

– Пойдем, поищем лоханку побольше, – подмигнул ей Дем, поднимаясь с пола и убирая чары с ведра. Он щёлкнул пальцами, моментально меняя свои глаза, волосы и черты лица, делая их более человеческими.

Вышли они через кухню по всё той же маленькой крутой лестнице. Там уже вовсю кипела работа. Всё также толстая женщина в окружении двух молодых девушек и одного мальчика лет шести гремела кастрюлями, очевидно готовясь к наплыву клиентов. Увидев их, женщина приветливо улыбнулась. Анастасия поздоровалась холодно, она не могла забыть, как та грозилась оттаскать её за волосы.

– Выйдете через главный вход, – махнула разносчица рукой в сторону зала таверны. – Сеня вам там откроет.

В зале посетителей ещё не было. Сеней оказался тот самый парень, что покупал у них вчера вино и нёс пьяного Дема в подсобку. Он проворно орудовал шваброй, возя по грязному полу испачканной тряпкой. Анастасия поморщилась, видя, как он полощет ветошь в тёмной воде.

– Какой ужас… – Прошептала она, внутренне содрогаясь от антисанитарных условий.

– Уже проснулись! – Весело крикнул Сеня, не отрываясь от своего занятия.

– Да будет светлым ваш день! – На лице Дема расплылась благодушная улыбка.

– Светлым, – откликнулся парень. – На двери засов, откроете сами?

Анастасия уже было направилась в сторону выхода, как Дем шутливо произнёс:

– Похмелиться бы…

– Нет, брат. Если мать узнает, что я налил даром, три шкуры спустит.

Дем, не спуская с лица плутовской улыбки, похлопал себя по карманам и, словно фокусник в базарный день, хитрым движением руки извлёк из внутреннего кармана золотой. Он кинул монетку Сене, и тот отточенным жестом поймал её.