Кэтрин Парди - Луна костяной волшебницы

– Ты умрешь , Костяная волшебница. – В моем язвительном тоне слышится убийственная ярость. – Потому что ты моя.

Я пробегаю мимо Шато Кре и резного герба короля Годара с вороном и розой. Огонь и лед пронзают мои вены с каждым ударом сердца.

Аилесса погибла. Ее убил amouré . Я опоздала.

Я вытираю слезы дрожащими руками. И пальцы тут же покрываются кровью. Она повсюду – на шее, на волосах, на платье, на рукавах.

Но перед глазами встает не это, а горло Аилессы. Камни Кастельпонта. Нож ее amouré.

Я зажмуриваюсь. Успокойся, Сабина. Ты не можешь знать наверняка, что Аилесса мертва.

Парень колебался. Возможно, он так и не смог убить ее. Возможно, ей еще можно помочь.

Я мчусь по высеченным приливом туннелям под древним замком, а затем по последнему туннелю во внутренний двор. Ночь уже почти закончилась, но Одива наверняка еще бодрствует в ожидании нашего появления.

Как мне объяснить ей, что произошло? Это все моя вина.

Я уже вижу впереди двор, когда вновь накатывает головокружение. Стиснув зубы, я упираюсь рукой о стену туннеля. Благодать, полученная от саламандры, помогла мне оправиться от нападения девушки в капюшоне, но я потеряла слишком много крови. По дороге сюда я едва не лишилась сознания, так что даже пришлось опуститься на землю и зажать голову между колен. Но это стоило мне драгоценного времени. Я не могу допустить это снова.

– За последние два года я сделала для тебя все, что могла. – Голос Одивы чуть громче шепота, но он отдается от стен большой пещеры.

В груди все сжимается. И на мгновение мне кажется, что она обращается ко мне – ведь моя мать умерла два года назад, – но, когда черные пятна перед глазами исчезают, я вижу matrone в центре двора в свете огромной луны. Она стоит ко мне спиной, раскинув руки в стороны. Она молится – полностью отдаваясь мгновению, – иначе уже заметила бы меня. Шестое чувство, полученное от ската, и эхолокация, позаимствованная у летучей мыши, предупредили бы ее о моем появлении.

– Время на исходе, – продолжает она. – Дай мне знак, Тирус. Дай понять, что ты чтишь мои жертвы.

Тирус? Я перевожу взгляд на ладони Одивы. Они обращены вниз, к Подземному миру, а не вверх, к ночным небесам. Я хмурю брови. Леуррессы поклоняются Тирусу – мы приводим к нему души нечестивых в ночь переправы, – но все молитвы обращаем к Эларе, которая слышит мольбы праведников. По крайней мере, меня учили именно этому.

Я отталкиваюсь от стены. Сейчас это не имеет значения. Аилесса в опасности.

Я готова молиться любому из богов, лишь бы спасти ее.

– Matrone!

Одива напрягается. Я вступаю в серебристый свет Огня Элары, и matrone тут же поворачивается ко мне лицом. Но я замечаю, что в руках она сжимает какой-то кулон на золотой цепочке, поверх трехъярусного ожерелья с костями благодати. Она быстро прячет это в кармане, но мне удается уловить красный отблеск.

– Сабина. – Ее черные глаза сужаются, когда она скользит взглядом по ранам у меня на руке, голове и талии. И тут же возвращается к моему лицу. – Что случилось? – Ее нижняя губа начинает едва заметно дрожать. – Аилесса тоже ранена?

И в этот момент я чувствую, насколько сложно мне смотреть ей в глаза. У меня пересыхает в горле, а слезы прокладывают свой путь по щекам.

– Мы оказались не готовы, – выдыхаю я, не зная с чего начать.

Одива подходит так близко, что череп летучей мыши, прикрепленный к ее короне из позвонков гадюки, нависает надо мной.

– Не готовы? К чему?

– Встрече с ее amouré . В отличие от него самого. И его сообщников. Их оказалось двое. Они знали кто мы. И хотели убить нас.

Между темными бровями matrone появляется морщина от ярости и замешательства.

– Ничего не понимаю. Аилесса самая многообещающая из Леурресс за последнее столетие. – Этого комплимента она никогда не говорила моей подруге. – Как могли какие-то простолюдины… – Ее голос срывается, словно она не может вдохнуть воздуха.

– Девушка выкопала кости благодати под мостом. – Я протягиваю руку вперед из-за спины и показываю пустое ожерелье Аилессы.

Как свидетельница, я должна была вновь привязать к нему кости благодати. Стыд прожигает меня изнутри и опаляет щеки. До сегодняшнего дня я верила, что моя лучшая подруга непобедима, но мне следовало закопать ее кости поглубже и лучше их охранять. И тогда Аилесса смогла бы защититься.

– Девушка заявила, что ее отца убила Ашена, и amouré Аилессы, видимо, вызвался помочь ей отомстить.