Аксинья Лукриянова - Эпохи Айры. Книга первая

Спальня Рубина превратилась в темницу. Душный, затхлый воздух, пропитанный горьким ароматом полынных настоек и едким запахом микстур, доводил до тошноты. Дурман сожженных трав, призванных успокоить больную и подарить ей долгожданный сон, доводил Энифа и Рубина до опьянения.

Цефея не сдавалась и яростно боролась за жизнь. День за днём, ночь за ночью, наблюдая за девушкой, Рубин начал сомневаться в том, что ее рассудок все еще остается ясным: во время лихорадки она или звала кого-то, или едва слышно разговаривала с кем-то. Однако, несмотря на все сомнения, Рубин почему-то не мог оставить ее. В редкие дни случались незначительные облегчения страданий. Когда же Цефея открывала глаза, то безмолвно глядела через распахнутое окно на одну из пяти лун, неспешно перекатывавшихся по небосклону. В этот миг по ее щекам катились слезы. Что тронуло ее душу – так и осталось тайной для Рубина, но он заставил себя верить, что она видит нечто прекрасное и в эти короткие мгновения боль не тревожит ее.

В один из дней состояние девушки резко ухудшилось. Рубин послал Энифу сообщение и друг срочно прибыл к больной. Эльф застал Цефею бледной, неподвижно застывшей в постели. Она лежала на спине, закрыв глаза. Ее кожа была почти белоснежной, пальцы сжимали в кулаке одеяло. Закусив губу, она сосредоточенно переживала новый приступ боли. Ничто не напоминало о недавней юности и красоте – Цефея походила на призрак. Под ее большими глазами залегли серые круги, щеки впали. Избранник Хроноса внимательно осмотрел девушку и просил ждать. Дни ожидания были бесконечно долгими. На четвертый день тишины Цефея застонала, едва сдерживая крик, ее тело напряглось, выгнулось дугой. Рубин, едва успев подхватить ее, попытался уложить в кровать, но сила, с которой свело ее мышцы, была невообразимо велика. Когда же девушка вновь лежала в постели, Рубин опустился на колени и беззвучно просил обратился к Создателю с молитвой оставить ее в живых. Тогда он еще не задался вопросом о причинах, по которым ему было сложно представить свою жизнь без Цефеи и это не казалось ему достойным внимания.

Сложно сказать, что послужило причиной – кровопускания, настойки и порошки, или молитва Рубина – но в ту ночь Цефея впервые за болезнь крепко спала. Жар спал, миражи не тревожили ее сознание. Рубин, услышав ровное дыхание девушки, позволил себе, впервые за несколько дней, отдохнуть.

Глубокой ночью, после сна, он вошел в спальню к больной и увидел, что постель пуста. На секунду Рубин испугался, что Цефея была лишь видением, но выглянув на балкон, заметил тонкий силуэт. Он тихо позвал ее по имени и девушка, чуть обернувшись, улыбнулась.

– Здравствуй. – Сказала она негромко, вновь устремляя свой взор в небо.

Рубин осторожно приблизился к ней. Даже не начиная разговора, Хранящий заметил в ней изменения. Казалось, будто бы прошла не долгая неделя болезни, а десятки лет жизни. Рубин спросил о ее самочувствии и девушка, поведя костлявыми плечами, поежилась.

– Нет больше той, которую ты привел в Айру, Рубин. Есть только я. – С этими словами девушка улыбнулась Рубину. – Меня зовут Цефея. Я видела судьбу Айры от начала времен до самого ее конца. Спасибо, что не оставил меня в эти страшные дни.

Айра принимала в свои объятия новую Хранящую, стремительно познающую мир через книги из библиотеки Рубина и его многочисленные рассказы о личных странствиях. Вскоре шрамы от кровопускания бесследно исчезли, а болезненная худоба излечилась сытными и вкусными обедами в компании друзей. Постепенно все напоминания пережитой болезни исчезли. Остались лишь воспоминания о снах и видениях, но их невозможно было излечить даже временем. Это тот груз, который принадлежал ей по праву Хранящей.

Рубин был счастлив видеть, как вновь расцветает красота и юность в теле Цефеи. Ко дню выздоровления он преподнес ей в подарок платье, сшитое из лучшего тэлирского шелка лавандового цвета.

В тот вечер она покружилась в гостиной, будто в коротком танце, со смущенной улыбкой приняла комплименты друзей и без сожалений бросила в камин рубашку и узкие штаны, в которых прибыла в Айру. Цефея была счастливой обладательницей острого ума и женского очарования, которые без стеснения использовала в беседах. Она умела привлекать к себе внимание, но еще лучше удерживала заинтересованность собеседника на протяжении всего разговора. Новые темы она безостановочно черпала из книг и рассказов друзей. Ежедневно она стремилась узнать что-то новое и обсудить это со своими друзьями. Ей было интересно все: от истории мира до количества домов в Алморре. Благодаря некоторым шутливым урокам Рубина, Хранящая вскоре научилась держаться статно, так, как и подобает избраннице Перворожденного. Гордо расправленные плечи, украшал изгиб тонкой шеи, которую она любила обнажать, забирая длинные волосы светло-пшеничного оттенка в высокий узел. Ее тонких губ редко касалась улыбка, однако, если она улыбалась, в уголках ее аметистовых глаз разжигались искорки пылкого азарта. Ее взгляд обладал хитринкой и легкой грустью. Она любила наблюдать за людьми. Голос ее был негромок, тверд. Однако, настоящая сила Хранящей заключалась в искренности, с которой она вела беседу, благодаря чему она никогда не прятала глаз от собеседника. Рубин ценил эти качества и наслаждался обществом Хранящей. Вечерами он замечал, как меняется Хранящая. Она застывала у окна и следила за тем, как луны лениво выкатываются на небосвод. В эти мгновения ее взгляд наполнялся тревогой и болью. Однажды, заметив, что Рубин наблюдает за ней, Цефея пояснила: