Роланд Р. Грин - Жертва

– Ну-у-у… Как выяснилось, пропала не только Виолетта, но еще её коллега… И много других людей.

– Что? И когда вы собирались об этом сказать?! – нахмурилась Фелисса.

– А это важно?

– А что, нет?!

– Я подумал… – начал Гидеон, но чародейка не дала ему договорить.

– Так вы еще и думать умеете? Ничего себе новости! А так сразу и не скажешь! Великие силы, за что мне это всё?

– Вы не могли бы перестать вести себя как… – вспылил юноша, но осекся.

– Как?– Фелисса вонзила в агента тяжелый и полный ненависти взгляд.

– Как стерва… Может, убавите пыл немного? – непосредственность в общении с женщинами была той чертой характера, за которую эти самые женщины любили и ненавидели Гидеона.

– Я очень устала… Уходите. Буду ждать вас утром, – повернувшись к нему спиной, ответила чародейка.

– Хорошо. До завтра, – согласился Гидеон и быстро удалился.

Выйдя на улицу, юноша вдохнул городской воздух, немного прокашлялся и бодро зашагал домой, по пути размышляя над словами Фелиссы о некой группе профессионалов. Если всё так серьёзно, то одному ему точно не справиться. Понадобятся серьезные ресурсы, которых, увы, не было. А была лишь злобная чародейка, от которой никакого толку.

«Тоже мне, спец по поискам. – хмыкнул Гидеон. – Надменная сучка. Фелисса Лейд. Избалованная богатая стерва. Ну какой толк от неё может быть? Эх, шеф…»

Гидеон и Фелисса приехали в Соломенный квартал в той же карете, что и прежде. Сияющая яркой краской и позолотой повозка совершенно не вписывалась в местный антураж, и возница, опасливо озираясь, поглаживал рукоятку корда.

– Не бойся, здесь нынче тихо, – успокоил его Гидеон. И, улыбнувшись, добавил, глядя в сторону Фелиссы: Но если что, зови на помощь! Наша чародейка кого угодно в гроб загонит!

– Ага, щас, – здоровяк-извозчик был не робкого десятка.

– Смотри. Мы недолго!

Агент и чародейка прошли к нужному дому и на сей раз без труда попали внутрь. Мона узнала Гидеона и сразу отворила ему дверь.

– Ты опять одна?

– Да… Я боюсь уходить из дома.

– Понятно. Слушай, нам нужны вещи твоей мамы. Эта госпожа – чародейка, и она поможет нам разыскать её, – заговорщицки улыбнулся юноша.

– Правда? – Мона вытаращилась на женщину так, словно ей представили саму королеву. – Вы найдёте маму?

– Да, госпожа постарается найти её. Нам только нужны вещи. Покажешь нам, где мама хранит вещи?

– Да! – девочка подошла к большому коробу в углу и подняла крышку. – Вот здесь.

Фелисса принялась за работу, пока Гидеон беседовал с Моной.

– Твоя подруга так и не вернулась? – спрашивал он.

– Нет, – грустно ответила девочка.

– А у тебя осталось что-то от неё? Может, одежда или вещи? Что-нибудь?

– У меня осталась только куколка. Вот эта.

Гидеон посмотрел на старую замызганную куклу, найденную, похоже, в помойной яме. Но руки, ноги и даже голова у куклы были на своих местах – о лучшем дети в Соломе не могли и мечтать.

– Слушай, а могу взять её ненадолго? – поинтересовался Гидеон.

– Хорошо, но только возвратить не забудь!

– Обещаю!

Ритуал с вещами Евы не принес никаких результатов, точно так же, как и предыдущий. Снова связь загадочным образом терялась, и раздраженная чародейка начала выходить из себя. Даже могущественная магия крови не помогала.

Фелисса отбросила перепачканный кровью ритуальный нож и устало опустила голову на руки. Алые капли стекали по белоснежному запястью, пачкая стол, бумаги и вещи пропавших девушек. Через несколько минут чародейка подняла голову. Взгляд её упал на куклу, которую Гидеон выпросил у девочки из трущоб. Таких страшных и грязных игрушек Фелиссе никогда прежде не приходилось видеть. Ей вспомнилось детство, проведенное в загородном дворце Лейдов, наполненное шикарными куклами в шелковых платьицах и другими не менее великолепными игрушками. Особенно Фелисса любила кукольный домик, который отец подарил ей на шестой день рождения. Она так любила этот домик, что не хотела расставаться с ним даже ночью, и засыпала подле него. Отцу или нянечке приходилось нести её в постель.

Мать умерла, когда Фелиссе было два года, а отец внезапно скончался, не дожив несколько недель до её пятнадцатилетия. Фелисса помнила, как была зла на отца за то, что он умер. Ведь она так любила его! Как он мог её бросить? Как мог он оставить её одну? В порыве ненависти Фелисса разломала кукольный домик. Пинала ногами картонные стенки, топтала крошечную мебель. А потом всю ночь рыдала, среди обломков. На следующее утро она выбросила всех кукол в окно. И на этом её детство закончилось.