Лия Луговая - Сказка, которая была правдой

– Клайн, всё же, может быть, задержимся немного, осмотрим дворец – я сама удивилась тому, что нашла в себе смелость для этой просьбы. Конечно же, я понимала, что нам следует поторапливаться, но я, уставшая от серости своего родного мира, была восхищена этим дворцом.

– Извини, но я не вижу причины задерживаться даже на минуту, – отвечал неожиданно резким, не терпящим возражений тоном принц. Он всё ещё был вежлив и даже спокоен, но внешняя невозмутимость не скрывала его раздражения.

Я послушно пошла за Клайном из чудесного, сверкающего дворца. Моё настроение ухудшилось дальше некуда. Я только поверила, что Клайн мой друг. Оказывается, может это и не совсем верно, для принца важнее порой, что он принц и все его должны слушаться. Мне совсем не понравилось это – излишнее высокомерие. А это, по моему мнению, уже не дружба, когда просьба одного друга не берется другим в расчет. Если Клайн не захотел меня даже слушать сейчас, то, что же будет дальше, а ведь это только самое начало пути. С таким расстроенным настроением, практически поссорившись, Клайн и я вышли из дворца Уэни на горную полянку, куда прилетели со Снегирем на ковре-самолете.

Снегирь уже раскладывал своё средство передвижения и собирался в обратный путь к себе домой. Он только невесело кивнул им на прощанье. А потом всё же произнес:

– Клайн, Ольга, послушайте моё наставление вам в путь: никогда не ссорьтесь и всё будет удачно, а иначе невозможно представить, что может с вами произойти.

– Не каркай в след Снегирь. Ты не ворон, – сказал Клайн.

– Почему не каркай? – поинтересовался Снегирь.

– Порой бывает чересчур непросто добиться взаимопонимания. Не хочется, чтобы недоразумение или неумение трезво мыслить привело к не слишком приятным последствиям, – ответил принц.

– До свиданья, – попрощалась я со Снегирем напоследок. Обсуждать наше «неумение достигать взаимопонимания» совершенно не хотелось.

Клайн взмахнул рукой в сторону улетавшего Снегиря и тяжело вздохнул. Попытался успокоиться, но не вышло. А гори оно всё пропадом, словно подумалось Клайну. Он поднял вверх руки, произнес несколько быстрых слов, и открыл портал-дверь в мир огненных драконов. Резко схватив меня за руку, принц шагнул в серебряную арку перехода.

Новый мир мы встретили дружным криком. Я и принц Клайн угодили на маленький каменный островок посреди огромного моря огненной, раскаленной лавы.

– Ну, и что теперь изволите делать? – поинтересовался Клайн у меня. Мы же попали в настоящую катастрофу и можем сгореть. Параллельные миры, о которых я грезила с детства, оказались куда менее гостеприимными, чем хотелось бы.

– У тебя острый меч или большой кинжал с собой есть? – ответила я вопросом на вопрос.

– Конечно, есть, только что нам это даст? Сейчас будет второе извержение, и мы сваримся живьём в лаве вулкана, – за наигранно скучающим и спокойным голос принца скрывалось волнение. Я вздохнула.

– Наклоняйся и ударяй мечом по основанию камня, где мы находимся, у тебя должно получиться отколоть тот кусочек скалы, на котором мы стоим и мы поплывем на нём как серфингист на доске, – быстро произнесла я.

– Что означает: «серфингист»? Объясни подробнее, – сказал Клайн, присаживаясь на корточки. Слушая меня, принц без промедлений начинал бить мечом по камню.

– Серфинг – это такой вид спорта, у нас на Земле. Скользишь на доске по волнам в море или реке. Я думаю надо представить – лава это море, а камень под нашими ногами доска для серфинга, – сказала я, объясняя свою идею.

– Мысль, может быть, разумная, будем пробовать, всё равно ничего другого не остается, – ответил мне принц, продолжая стучать по обломку скалы. Меня порадовало, что, несмотря на размолвку, он смог найти моё предложение верным и прислушаться к моим словам.

Через несколько долгожданных минут наш камень оторвался от основания, и поплыл по лаве как маленькая, плохо управляемая, лодка.

Клайн положил меч в ножны и украдкой облизал пальцы левой руки. Принц раздражённо хмыкнул. Его будто раздражала собственная неловкость, и он пытался скрыть последствия неосторожности от меня. Наверное, два месяца плена сказываются. Принц умудрился сильно обжечь и поранить левую руку. Ему было очень больно, но выдавать себя мне он пока не собирался. Я не смогла долго концентрироваться на принце: обстановка не давала шансов на долгие размышления. Не то чтобы я боялась огня. Страх рождало количество лавы, могущей поглотить нас в несколько секунд. И моя собственная беззащитность перед бушующей стихией – по-настоящему мощной и первозданной. Нас несло, действительно, будто по волнам, на совсем небольшом обломке скалы. Но я видела, как быстро отламываются ещё обломки от вулкана, видела кружащий в воздухе пепел и летящую в струях ветра лаву. Пляшущие в небе молнии. Вулканический пепел раздражал глаза, вынуждая зажмуриться. Обзор загораживал и сизый, повисший в воздухе дым. Необходимо было быть внимательными, чрезвычайно внимательными – успевать уклоняться от летящего в воздухе горящего мусора. Легкие жгло как огнем, по коже тёк пот. Я тяжело дышала, мысленно считая секунды до того момента, как это закончится. Каменная «лодочка», на которой мы стояли, быстро летела по огненной реке. Было страшно. Я боялась упасть – падение равнозначно смерти – и старалась всеми силами держать равновесие, поэтому даже не сильно возмутилась, когда Клайн обнял меня за талию. Когда большая часть пути по лаве до настоящей земли была пройдена, камень под нашими ногами треснул, от нагревания, и развалился. «Лодочка» стала не больше двух ладоней. Я от страха крепко закрыла глаза, и глубоко вздохнула, чувствуя как бешено бьется моё сердце и стараясь сосредоточиться на этом звуке – просто чтобы не думать, что от жидкого пламени вокруг, совсем не похожего на домашний и уютный огонь костров, нас отгораживает лишь маленький кусок камня. Я решила перестать дышать и не шевелиться, пока не почувствую твердую землю, так как не могла и не хотела представлять, что с нами будет, если камешек развалится ещё раз. Прошло несколько минут, или час до тех пор, пока Клайн не произнес: