Анастасия Кураева - Будь моим Хранителем

– Да, до встречи. – сказала я, потом быстро добавила: – Судя по звукам, ты отмокаешь в ванной?

– Дааа! Лежу уже полчаса, лень вставать. Но к девяти вечера я точно вылезу, обещаю! – и она рассмеялась.

– Смотри мне! – и я положила трубку.

Вечером, когда я уже ждала такси, вернулась мама с работы. Она была уставшая после смены и сказала, что, поужинав сразу ляжет спать. Приобняв меня, она пожелала мне хорошего вечера и отметила, что я шикарно выгляжу. Я сегодня действительно блистала: на мне был стильный белый комбинезон, с открытой спиной, который я дополнила бежевыми лодочками и лаконичным клатчем-конвертом.

Такси быстро домчало меня до популярного в нашем районе караоке-бара «Проснись и пой». Уже на подъезде к заведению, я увидела Макса с огромным букетом красных роз.

Сердце сладко заныло и заколотилось с удвоенной скоростью. Я расплатилась с таксистом, распахнула дверцу автомобиля и тут же передо мной появилась мужская рука, помогая мне выбраться из машины. Макс… Я приняла руку и как во сне последовала за своим ухажером. Он вручил мне розы:

– Я хотел подарить тебе цветы, такие же красивые, как и ты. Но это просто невозможно. Ты затмеваешь своей красотой любые цветы.

– О, Макс, спасибо, очень приятно.

– Вот она, наша красотка! С днем рождения!!!! – к нам подошли остальные друзья во главе с моей подругой Яной. Яна – полная моя противоположность: смуглая кожа, черное каре и серьга в брови. Она держала в руках связку воздушных белых шаров, на которых были разные комичные надписи, типа: «Я здесь только из-за торта», «Капец ты старая», «Ненавижу тебя меньше всех» и так далее.

– Яна, ты, как всегда, в своем репертуаре. – я засмеялась, – Ну, что, ребята, пойдем сотрясем стены этого караоке?

– Да! Да!

Наша небольшая компания отправилась ко входу караоке-бара. Макс был очень галантен. Он поддерживал меня за руку, помогал нести шары и подарки. И при каждом прикосновении и его взгляде мое сердце вздрагивало.

Время летело быстро. Мы впятером спели почти все хиты Арии, Майкла Джексона и Земфиры. Воспользовавшись паузой, пока пели остальные столики, мы с Яной удалились в уборную, чтобы привести себя в порядок. Я достала из сумочки красную помаду и стала обводить губы. Из-за двери доносились пьяные песни наших соседей по столику.

– Ну как дела, подруга? – Яна подмигнула мне через отражение зеркала,– я смотрю Макс не отходит от тебя весь вечер…

Я повернулась, чтоб ответить ей, но вдруг свет погас и стало очень тихо.

«О, нет…» – я узнала это чувство: голова снова кружилась.

Где-то слева тускло горел свет. Я обернулась в ту сторону. Маленькая лампа около кровати, освещала угол небольшой комнаты. На постели лежала девочка лет 10. Она спала. Даже с таким тусклым освещением, я увидела, что щеки девочки пылали красным цветом.

Рядом на стуле лежали всевозможные лекарства: баночки, таблетки, чайная ложка, термометр, стакан с водой.

Мой взгляд заскользил по комнате: большой темный шкаф, окно, задернутое плотными шторами, письменный стол. За моей спиной стена, полностью украшенная детскими рисунками.

Я закрыла футляр с губной помадой, который так и остался у меня в руках, и подошла поближе к рисункам. Вот радуга и кирпичный домик, а вот человечки с подписями «Мама» и «Карина»; всевозможные единорожки, герои разных мультфильмов и компьютерных игр.

Девочка вздохнула во сне и стала что-то бормотать:

– Мама… мммм… мне… плохо…

Я тихо подошла к постели. Коврик на полу заглушал стук моих каблуков.

Нагнувшись над девочкой, я вгляделась в ее детское личико. Сомнений не было, у ребенка был жар. Я приложила свою ладонь ко лбу девочки. Очень горячая…

Надо исследовать остальные комнаты. Может быть, я разбужу родителей? Но в квартире кроме нас с девочкой никого не было. Я быстро обошла все комнаты и снова вернулась в спальню. Девочка спала беспокойно и стонала.

Сердце сжалось. Надо было что-то делать. Я осторожно приподняла ее руку и поставила термометр. Цифры на табло стремительно росли и приближались к отметке в 39 градусов.

Я отправилась на кухню в поисках какой-либо емкости. Набрала теплую воду в чашку, взяла полотенце и вернулась к больной.

Не знаю, сколько прошло времени и как долго я обтирала эту девочку влажным полотенцем. Но я делала это снова и снова. Я рассматривала эту девочку. Карина, так ведь ее зовут, если верить детским рисункам?

У нее было круглое личико, светлая челочка, которая сейчас была влажной и спутанной из-за сильного жара; маленький аккуратный носик с веснушками-крапушками.