Константин Фрес - Полюбить Дракона

Они выбираются поближе к берегу, чтобы стать самками для Разумных, их женами, и дать потомство. Ты – очень похожа на Разумного. Ты самая спелая. Самая желанная. Твоя кожа гладкая, голос нежный, губы мягкие и теплые, а лоно влажное и приятное. Ты – Ирментруда, Королева Змей. Такие самки вызревают редко, и от них родятся самые крепкие, сильные и красивые дети. Поэтому, если ловцам посчастливится поймать Ирментруду, они обогащаются и могут потом не работать. И предлагают Королеву Змей, – мужчина сделал многозначительную паузу, – только правящим. Можешь называть меня Князь Эван. Ты – большое сокровище. Любой мужчина был бы счастлив обладать тобой.

Диана была потрясена услышанным.

– То есть, – произнесла она, – меня отдали вам, чтобы я… рожала вам… наследников?

Назвавшийся Князем Эваном чуть кивнул головой. От этого простого движения на плечах его жарко вспыхнула чешуя, и Диана в ужасе отпрянула от него.

– А потом? – тихо спросила она. – Когда… когда появится наследник?

– Ты так просто об этом говоришь, – фыркнул мужчина. – Ты такая юная… странно, что ты так рано созрела. Тебе есть двадцать весен?

– Есть, конечно! – возмутилась Диана.

– Наверное, так рано ты вызрела в дальних теплых морях, – произнес мужчина. Он стремительно приблизился к девушке и склонился, по-звериному принюхался к ее волосам. – От тебя пахнет сладким фруктами и солнцем. Что ж, тем лучше. Если удастся зачать наследника, он будет очень сильным.

– А потом? – не отставала Диана. – Что ты потом со мной сделаешь? Ты… освободишь меня?

Князь снова с удивлением глянул на девушку.

– Дети Природы сами берут свободу, когда беременеют, – ответил он слегка озадаченно. – Они зовутся Аудоверами. Беременные самки обрастают чешуей, становятся агрессивны и теряют способность понимать человеческую речь. Их отпускают в море; ничего иного делать не остается. Если самка понесла дочь, она родит ее в море и оставит себе. Если сына – она принесет младенца в Теплый Грот, в пещеру под городом. Там теплая вода и мягкий песок. Оттуда дитя заберут Звездные Колдуны и отдадут отцу. Так было всегда, так будет вечно.

– Как же определить, кто отец?

– По запаху, разумеется, – удивленный, ответил князь Эван. – Ни один отец не спутает свой собственный запах, исходящий от своего младенца, ни с чьим иным.

Перспективы для Дианы рисовались отнюдь не радостные. А что, если любую вспышку гнева тут принимают за превращение в дикую самку?! Что, если Диана начнет плакать, кричать, испугается? Ее выкинут в море?!

– Но я не хочу в море, – прошептала Диана со слезами на глазах. – Я не смогу в море!

– Такая беззащитная, лишенная чешуи и плавников – конечно, – поддакнул мужчина. – Поэтому ты можешь жить здесь столько, сколько тебе понадобится. До тех пор, пока не будешь уверена, что тебя зовет природа. Ты – Ирментруда, тебе будут оказаны все полагающиеся тебе знаки внимания и почет.

– А если… а если я надоем тебе, то что тогда?

Князь смерил девушку взглядом.

– Старые Ирментруды, – сказал он не особенно приязненно, – не родившие никого, но обросшие чешуей от старости, обленившиеся и растолстевшие, не желающие возвращаться в море, зовутся Галесвинтами.

От них надо бы избавиться, но они вечно находят уловки, чтобы не покидать этого дома. Они вырывают чешую, отрастающую на щеках, они скрывают свои волосы, превращающиеся в гребни и плавники, под шапками и покрывалами, они берут обет молчания, чтобы никто не услышал, что их голос стал страшнее скрежета металла, и даже подпиливают зубы.

Конечно, Галесвинт лучше б отпустить на волю, но как выкинешь в море беззащитное существо? Ни зубов, ни плавников… Они живут здесь, и лучше тебе с ними не встречаться, потому что сердца их делаются жестокими и коварными. За вкусный кусок, за право быть ближе ко мне, они могут и покалечить тебя. Конечно, преступницу – Фредегонду, – тогда настигнет суровая кара, но вряд ли тебя это утешит.

***

– Из-за сладкого куска? – повторила Диана. Это словосочетание ей почему-то особо не понравилось. Как про собак каких-то… – Может, эти женщины просто любят тебя, и поэтому не хотят в море возвращаться?

Мужчина с удивлением посмотрел на Диану.

– Любят? Любовь? – повторил он. Притом слово это он произнес неуклюже, как будто никогда раньше его не говорил. – Это что такое?

Теперь настала очередь Дианы удивляться.

– Ты никогда не любил женщину? – удивленная, спросила она. – Ты спишь с ними, платишь огромные деньги, чтобы тебе досталась лучшая, но не любишь ни одну?