Ева Бран - Укротительница драконов

Мужчина вскинул на меня удивлённый взгляд.

– Вы никогда не любили сына. Унижали, запугивали. Вы недостойны даже его ногтя. Уходите немедленно.

Мужчина попятился.

– Выведите и не пускайте даже в столицу, – отдала приказ страже, после чего перевела взгляд на Фаяту. – Подойди, – тихо проговорила.

Она вскинула на меня свои бездонные глаза, полные тоски и боли, и пошатываясь сделала несколько шагов.

Эшвир тут же подхватил девушку под локоть, помогая встать подле короля.

– Прости, что вышло так, – тихо проговорила. – Возможно, если бы он остался с тобой, то был бы жив…

– Он не мог, – грустно вздохнула Фаята. – Сердце Мариуса принадлежало вам, госпожа.

А после были торжественные речи и ритуальный костёр. Люди прокричали хвальбы справедливому королю Рейхона, а воины отдали честь.

Мне хотелось упасть и придаваться своей скорби, но я не могла. Сняв вуаль, отправилась на допрос. Долго мурыжила мерзавцев и не могу сказать, что не получала от этого удовольствия. Я допытывалась, каким образом Ториусу удалось разорвать клятву без моего участия. Оказалось, что одна девушка из младших целителей по неосторожности выбросила кровавые простыни в мусорный бак, чтобы потом сжечь. Было это в день, когда я чуть не потеряла малыша. А дальше уж прихвостни Ториуса не растерялись. Так у этой твари оказалась нужная ему кровь.

Просто дикое стечение обстоятельств, приведшее к столь трагичным последствиям.

– Завтра я зачитаю приговор и немедленно приведу его в действие, – проговорила, утирая пот со лба. – И не думайте, что вы отделаетесь казнью. Нет, для вас я придумала настолько ужасное наказание, что вы и вообразить себе не можете.

После этого, поддерживаемая под руку Эшвиром, я отправилась к придворным магам.

– Готово то, о чём я просила?

– Госпожа, – вперёд выступил артефактор и протянул мне печать. На ней было выгравировано одно единственное слово «насильник» и королевский герб.

После этого мне протянули ритуальный нож. Кивнула и назвала время суда.

И только теперь я смогла повалиться на кровать и отключиться.

Утро ударило по глазам настолько резко и безжалостно, что я застонала. Эшвир спал в моей комнате, но не рядом на кровати, а в кресле. И я была ему благодарна за это. И встрепенулся он тут же, как только я зашевелилась.

– Позови Эглу, пожалуйста, – проскрипела не своим голосом, не имея сил даже сесть.

Дракон тут же подскочил ко мне.

– Что случилось? У тебя что-то болит?

– Всё, – прошептала, закрывая лицо руками. – Сколько времени?

Эшвир глянул на часы, стоящие на столе.

– Почти восемь.

– Через два часа я должна быть на площади.

Дракон тяжело вздохнул и пошёл звать служанку. И снова сборы, завтрак через «не могу» и ощущение нереальности происходящего.

– Оставьте меня одну, – попросила, как только служанка собрала меня.

Взяла в руки кинжал и посмотрела в зеркало. То, что я собиралась сделать было воистину жестоким, но эти сволочи заслужили подобное наказание.

На площади собрались все жители столицы. Рядом с помостом я распорядилась расположить пострадавших девушек и их мужчин, если таковые имелись у несчастных. Эти уроды успели попортить троих драконьих истинных. Они считали этих женщин мусором.

«Подстилки ящеров», – так выкрикнул один из магов, когда их уводили с поляны.

Взошла на трибуну.

– Жители Рейхона, – начала свою речь. – Вчера вы стали свидетелями ужасного преступления. В мире, где женщина священна, произошло нечто настолько дикое и гадкое, что я даже не знала, как покарать негодяев. Такое злодеяние не может быть рассмотрено стандартно. И сейчас я говорю вам, что преступники останутся в живых.

По площади пронёсся ропот недовольных и рык разъярённых драконов. Вскинула руку, призывая к тишине.

– Они будут жить, но лишаться того, с помощью чего вершили все свои мерзости, – глянула на закованных в кандалы мужчин. На их лицах было написано недоумение, которое постепенно сменилось пониманием, а затем ужасом.

Выдержала паузу, а потом продолжила:

– Я попросила изготовить специальный ритуальный кинжал. Он не позволит этим мразям истечь кровью, а также запечатает их волю. Каждый, кто пожелает сделать с ними то, что они вытворяли с беззащитными девушками, имеет право на это. Карать не буду. Но тут уже вы сами думайте, хотите ли мараться об эту падаль, – я глянула на узников.

Один из них рванул и упал передо мной на колени, целуя ноги.