Тиана Тон - Мы встретимся снова

Луч лунного света, проскользнувший сквозь оконное отверстие в дом, был единственным свидетелем произнесенных шёпотом слов.

День был гнетуще жарок, что предвещало грозу. К вечеру с холмов подул обжигающий ветер. В короткой рубашке из оленьей шкуры, но без рукавов, темнокожая девушка вошла в воду, освежающую после утомительного дня. Она с наслаждением плескалась, не замечая тёмных глаз, жадно наблюдавших за ней с берега. Женщина уже собралась выйти из воды, как почувствовала опасность. Её кожа покрылась мурашками, когда она босыми ногами ступила во влажную высокую траву. Оглядевшись, она не заметила ничего подозрительного. Распутав пальцами короткие мокрые пряди, с которых бежали капли на плотно облегающую тело материю, она отжала с волос влагу, подобрала с земли вторую рубашку и медленно пошла в сторону города. Оглянувшись, юна передернула плечами и ускорилась. Она знала, что никто из своего народа её не тронет, ведь изнасилование соплеменницы тяжко наказывалось, но тревога подгоняла её к дому. В округе могли сновать боевые отряды индейцев, которые особенно жестоки по отношению к пленным женщинам. Девушка ловко скользила от дерева к дереву по дорожке лунного света, освещавшей лес, и быстро скрылась из вида в густых зарослях.

– Светлая заря, ты снова ходила к реке одна? – Обратилась Кимиш к женщине из своего племени, когда та торопилась домой, и в сгустившейся темноте не заметила соплеменницу.

Юна резко остановилась, отыскивая взглядом смуглое лицо Кимиш.

– Пойми, Светлая заря, вокруг бродит столько враждебно настроенных отрядов. Они так и норовят притеснить наш народ, согнать нас с этой территории. Им недостаточно делить землю с нами. Они хотят завладеть всей землей вокруг, и нашим городом. Я точно понимаю их намерения, дабы загнать нас в клетки, как зверей. И начнут они это делать именно с женщин. Я прошу тебя: не ходи ты купаться одна. Это становится опасно! – воскликнула Кимиш, схватив Светлую зарю за руку.

– Я поняла тебя, Кимиш, – хрипло ответила женщина, и засеменила вдоль широкой улицы.

– Ничего ты не поняла, глупая, – сокрушенно покачала головой Кимиш, погладила живот и пошла домой.

Только она закрыла дверь жилища и скинула с себя пыльную одежду, торопясь возлечь рядом с мужем, как услышала крики и звуки борьбы.

Не успела заря охватить тонкими лучами влажную прохладу земли, как случился набег соседнего племени индейцев. Их правитель решил, что груз, полученный при переправе торгового плота юна тем днём, не был столь точен, и тогда они вернулись забрать своё. Выкрикивая ругательства на гортанном языке, они начали свирепые боевые действия, после которых всегда высились горы черепов, а кровь лилась рекой прямо на выжженное поле.

Не говоря ни слова, Кимиш быстро надела платье и побежала в дом правителя. Она торопилась забрать важную книгу из его жилища, чтобы та не попала в руки царя другого племени, а тем более, чтобы она не досталась индейцам. Женщина самоотверженно прорывалась сквозь толпу воинов, заметив, как один уродливый мужчина на коротких кривых ногах тащил за волосы Светлую зарю. Он сжал сильные челюсти и торопился в сторону от сражения, сверкая глазами, затемненными волосатыми дугами бровей.

Рассвет едва окутал округу, пробуждая ото сна всё живое. Нежная розовая кайма украсила горизонт, пряча за тонким кружевом месяц и тусклые звёзды. Крону высоких деревьев причесывали поющие птахи, перескакивая с ветки на ветку и теребя листву крыльями. В озерах плескались мальки. Воздух наполнил пьянящий аромат распустившихся крупных алых бутонов, истекающих сладким нектаром, на который сразу же отреагировали дикие мелкие пчёлы. Стрекозы волновались в воздухе, метясь среди низкорослых кустарников, испуганно трепеща прозрачными тончайшими крыльями. Предчувствовали?

Кимиш бежала, не разбирая дороги. Преодолев расстояние, когда на доме правителя пылала соломенная крыша, она забежала внутрь строения в тот момент, когда верх обвалился. Среди воплей нападающих и раненых, стука деревянных мечей и треска пожарища, раздался душераздирающий вопль.

Прикрытый лишь набедренной повязкой, Яс находился в гуще сражения, и тут же упал, сраженный ударом боевой дубины. Различив крики жены, он пытался ползти, получая удары ногами.

– Я горю, – отчетливо выкрикнула Кимиш. – Ааа…

Яс попытался встать, и снова получил удар в живот. По удаляющимся крикам он понял, что жену куда-то волокут. Кимиш звала его, своего мужа, а он так и не сумел подняться на ноги. Его топтали словно пыль под ногами, а Кимиш отбивалась и кричала. Когда на неё обрушилась крыша, она потеряла сознание. Спустя время, женщина открыла глаза, несколько раз моргнула и, когда образ не исчез, испуганно закричала. Индеец, который склонился над ней, наводил ужас своим разрисованным телом и грозным выражением лица. Полностью обнаженный мускулистый торс казался почти чёрным. Индеец был высоким и худым, выпуклые мышцы перекатывались под гладкой кожей груди. Его фигура заслонила обзор, когда он одним резким движением овладел Кимиш, изнасиловав её. Когда обездвиженная юна издала особенно страшный вопль, Яс получил удар по уху и потерял сознание.