Лия Альман - Когда вода заговорит

Конечно, Беккай не осталась бы в одиночестве: русалки обожали ее за веселый нрав и любовь к жизни. Она была из тех, кто всегда оказывается в центре внимания. Даже ходили сплетни, что Верховная так долго не позволяла Бекке завлекать корабли одной, потому что по-матерински переживала за нее, боялась, что моряки причинят ей вред до того, как Беккай запоет. Но, конечно, это были только слухи. Даже Марге не хватило бы дерзости сказать что-то подобное Верховной, ведь такое отношение недопустимо. Все русалки – сестры друг другу, все равны. И тем не менее все понимали – Беккай смогла стать исключением.

Загруженная своими мыслями, Марга сама не заметила, как доплыла до убежища подруги. Бекка уже весело щебетала с сестрами.

– Ты снова наверху! Я очень рада тебя видеть! – замахала она руками, увидев Маргу.

– Думаю, ты мне будешь должна. Кажется, я уже перевыполнила свою норму по подъемам. Как ты себя чувствуешь?

– Очень хорошо! Посмотри, какую жемчужину мне принесли девочки!

Бекка восторженно, словно ребенок, показывала подарки сестер и делилась тем, что они рассказали. Марга с улыбкой слушала и кивала, хотя мысли ее были далеко. Они остались на острове, с мальчишкой, так неудачно оказавшемся на корабле.

– А ты что? Снова взяла себе для забавы человека? – Марга почувствовала, как ее легонько толкнула русалка с темными миндалевидными глазами.

– Нет! – неуклюже поспешно ответила застигнутая врасплох Марга и сразу попыталась оправдаться. – Хотела, но он слишком активно пытался убежать, поэтому убила почти сразу. С такими неинтересно, много хлопот.

– Это точно! Так раздражает, когда они начинают умолять о пощаде! Ни один из них не пощадил нас, – русалка так резко дернула хвостом, что скинула маленьких крабов, сидящих на камне рядом.

Сестры продолжили весело обсуждать новости, и Марга незаметно ускользнула. От волнения руки у нее дрожали. Ладони наверняка бы вспотели, если бы это было возможно под водой. Она обманула сестер! Из-за какого-то мальчишки!

– Марга? Ты что здесь делаешь?

Голос Верховной русалки заставил вздрогнуть от неожиданности.

– Я? Просто навещала Беккай, – пробормотала Марга.

– С тобой что-то не так, – Верховная пронзительным взглядом уставилась на собеседницу, пытаясь уловить малейшие признаки неуверенности.

Марга изо всех сил собралась и вернула голосу прежние равнодушие и холодность.

– Эта ночь была тяжелой. К тому же я переживаю за Беккай. Она точно будет в порядке? Вчера из раны сочилась кровь. Это настораживает.

Верховная русалка прищурилась и ответила:

– С ней все будет хорошо. Не стану отрицать, рана серьезная. Но сейчас ее жизни ничто не угрожает. Твои опасения напрасны хоть и вполне понятны, – Марга вздохнула с облегчением, а Верховная русалка продолжила, – Но, если хочешь, можешь помочь.

– Что от меня требуется?

– Передай души утопленников посыльному. Беккай сейчас лучше не преодолевать такие расстояния. Ей нужно беречь силы.

Марга молча кивнула. Восторга она, мягко говоря, не испытала. Сама мысль о встрече с мужчиной, а именно он являлся посыльным, вызывала противное чувство тошноты. Но были и плюсы. Во-первых, путь не близкий, будет достаточно времени развеяться и подумать. Во-вторых, от неприятной повинности будет избавлена Беккай.

Верховная русалка протянула небольшую иссиня-лиловую раковину с плотно стиснутыми створками.

«Как странно, такая крошечная ракушка стала тюрьмой для нескольких десятков душ», – подумала Марга, взяла вещицу и тут же отправилась в путь.

Глава 4

Макс ловко вскрыл замок и толкнул дверь. Оказалось, что взламывать засовы не такая уж хитрая работенка. «И чего только не приходится делать, если живешь целую вечность», – подумал он и зашел в квартиру.

Широкий коридор казался немного мрачным, зато в гостиной солнечный свет щедро лился через большие окна. Почерк кузена просматривался во всем. Тошнотворная правильность, идеальный порядок, безупречность в каждой детали – в этом был весь Бруно. Квартира не блистала шиком и позолотой, но дороговизна и качество каждого предмета были заметны сразу. Макс прошел на середину комнаты и демонстративно вытер ботинки о светло-серый ковер – нужно было разрушить эту раздражающую идеальность.

Мысли внезапно перенеслись в далекое прошлое. Он, чумазый и разгорячившийся от бега, сидит на стуле и ковыряет в сырой земле носом драного ботинка, а сверху нависает тучная фигура отца. Он кричит на сына, щеки раскраснелись, на напряженной шее пульсирует вена. Его рот гневно искривился, а палец тычет в стоящего неподалеку опрятного паренька.