Елена Счастная - Жена напоказ-2

Расстроенный пёс всю обратную дорогу до имения Эйл лежал на сиденье кареты, понуро опустив нос. То и дело он чихал, тёр морду лапой и вздыхал, откровенно страдая.

“Всё отдал бы, чтобы немедленно ткнуться мордой в колени мадам Конфетки”, – наконец мечтательно протянул он.

– У тебя ничего нет, – напомнил Ренельд. – Ну, кроме ошейника.

“Это ведь смотря какой ошейник. Мой тоже стоит немало. А уж тот, что ты подарил графинюшке… Но даже в благодарность за него она не позволит тебе уткнуть лицо в свои колени. А мне – позволит. Просто так”.

Он торжествующе покосился на напарника.

Не то чтобы Ренельд жаждал прильнуть к коленям Мариэтты, но это было бы неплохим завершением столь суматошного дня. Вон мадемуазель дю Пойр вообще дремала, прислонившись головой к стенке кареты. Все её планы на сегодняшний день рухнули. Солнце уже склонилось к закату, и на винодельню она не попала.

И что-то подсказывало Ренельду, что на ужин они тоже опоздали. А значит, можно только догадываться о том, насколько Мариэтта рассержена подобным пренебрежением.

Наконец уставшие лошади втащили экипаж в гору. Сухо распрощавшись с Ренельдом, Ивлина отправилась в свою комнату, а вот ему пришлось остаться в гостиной. Хмурая экономка сразу отправилась докладывать хозяйке о том, что гости всё же прибыли.

“М-да… – заключил Лабьет, укладываясь на ковре у дивана. – Похоже, нам здесь уже не рады. Всё блохастому коту под хвост”.

Мариэтта, похоже, вообще не торопилась спускаться. Как сообщила мадам Хибоу, она уже собралась ложиться спать. Экономка сухо предложила Ренельду чаю, чтобы скрасить ожидание, хотя он не отказался бы от бокала хорошего вина.

– Признаться, я уже начала сомневаться, что поняла вас правильно, – голос графини наконец донёсся с лестницы и вырвал Ренельда из лёгкой задумчивости. – За ужином я размышляла: а может, вы сказали, что приедете завтра? Или через неделю…

Он повернул голову: Мариэтта неспешно спускалась в гостиную, уже одетая в домашнее платье и отороченную кружевом накидку поверх него. В чуть распущенном запАхе виднелся белоснежный ворот тонкой сорочки.

В какой-то миг Ренельду стало абсолютно всё равно, что она говорит, пусть бы с её губ срывались даже бранные слова. Он пожалел, что ни разу не приехал в Эйл так поздно, чтобы застать Мариэтту вот такой: слегка уставшей, не столь строгой, как днём, не закованной в доспех корсетов, жёстких воротников и плотных, почти хрустящих тканей.

Она подошла, шурша коротким шлейфом накидки по ковру, и опустилась в кресло сбоку от дивана. Лабьет-подлиза тут же подскочил с места и, как и мечтал, обрушил свою тяжеленную голову ей на колени. Сладостно вдохнул, не забывая повиливать хвостом.

“О да… – Казалось, сейчас он закатит глаза. – Ну же, Конфета, ну, погладь меня. Я столько страдал!”

И Мариэтта погладила шинакорна по макушке, чем повергла его в состояние, близкое к эйфории.

– Прошу прощения, мадам, – проговорил Ренельд. – Но нас задержали поиски Рауля. Я рассчитывал, что мы всё же отыщем то место, где он сейчас живёт.

– И как? Нашли? – Графиня приподняла брови.

– К сожалению, нет.

Она хмыкнула.

– Я распоряжусь подать вам ужин в подготовленную для вас комнату, – её голос стал ещё холоднее. – А пока я готова выслушать вас. Ведь вы приехали сюда уже второй раз за день для очень важного разговора. Что-то связанное с сутью нашего брака? И нашими договоренностями? Потому не будем терять время. Мы все устали за день. Я не так давно вернулась с винодельни. И мне хочется отправиться спать. Завтра я должна присутствовать на Совете Санктура по стипендиатам Фонда д’Амран.

Ренельд выждал паузу, внимательно разглядывая совершенно ничего не выражающее лицо Мариэтты. Неужели и правда обиделась? Ведь ей, кажется, должно быть всё равно.

– С вашим заклятием всё не так просто, – принялся он объяснять без предисловий. – Гаспар начал разбираться в формуле, но многие её части скрыты, а значит, расшифровать её почти невозможно. Но есть иная возможность для скорейшего избавления от него. Если завершить предусмотренный заклятием ритуал. Тогда спрятанные части формулы заклинания могут вскрыться – и Гаспару легче будет создать нейтрализующее заклятие.

“Ой, да в речи обвинителя на суде больше страсти, Рен! – возмутился Лабьет, приподняв голову с коленей графини. – Вот честное слово, в кого ты такой отбитый?”

– Что прикажешь делать? – огрызнулся Ренельд. – Броситься на Мари с поцелуями?