Walentina - Предвестница

– Чушь! – возмутился он, вскакивая на ноги. – Такого просто быть не может! Ты была там, и я это прекрасно видел, и в то же время была тут. Ты не могла быть в двух местах одновременно! – рассуждал Костя, расхаживая по комнате взад-вперед.

– Спорить не буду, ты сам все видел.

Не знаю, почему решила поддержать диалог. Возможно, чтобы не упустить нить разговора, полностью погрузившись в процесс рисования.

– И давно это с тобой происходит? – спросил он, остановившись и посмотрев на меня.

– Сколько себя помню, – ответила, пожав плечами.

В комнате повисла тишина. Не знаю, о чем думал Костя в этот момент, но тишина почему-то стала нервировать. Что было весьма странно, ведь раньше я любила тишину, а сейчас… Оторвав взгляд от холста, я посмотрела на парня.

Он стоял напротив моих картин, внимательно рассматривая, пытаясь в них что-то увидеть.

– Правильно ли я понимаю, что все эти картины – результат таких случаев? – спросил он, оторвав взгляд от недавно завершенной картины, и посмотрел на меня.

– Да, – короткий ответ, от которого, кажется, вздрогнул не только он.

– Значит, всех, кто был в ту ночь на поляне, убила ты, так же как и сегодня тех бедолаг? – поинтересовался Костя, и его глаза зло сверкнули.

Словно он, еще не получив ответа, уже заранее возненавидел меня. Непривычно пытаться разгадать чувства другого человека. Раньше я не задумывалась о том, кто что думает или чувствует. Сейчас же я отдала бы многое, чтобы узнать, что он думает обо мне.

– Не совсем, – поправила его. – Оборотни сами себя убивали, а я была для них лишь проводником.

– Но сегодня…

– Сегодня я спасла жизнь тому, у кого должна была ее отнять, – перебила его, недовольно поджав губы. – И на этом давай закроем эту тему.

– Что?! – возмутился он. – Да ты издеваешься?!

– Разве? – выгнув вопросительно бровь, поинтересовалась у него.

Недовольно поджав губы, Костя снова отвернулся к картинам.

Хмыкнув, я вернулась к прерванному занятию, зная, что на этом разговор не закончен. Но говорить о случившемся этой ночью не хотелось. Не потому, что я не хотела вспоминать, как убила впервые сама, а потому что… Как я могу ему объяснить, если сама ничего не понимаю?

– И часто с тобой подобное происходит? – поинтересовался Костя.

Как часто? Да каждую ночь! Не помню, когда это началось. Я была еще ребенком и толком не могла объяснить нянечке, что мне приснилось. Она списала все на кошмар. Который продолжается и по сей день. Лишь благодаря таблеткам я могу надеяться на спокойный сон. И то, это бывает не всегда.

– В последнее время часто.

– И каждый раз кто-то умирает? – спросил он негромко.

Вместо ответа из меня вырвался смешок.

– Ну да, глупый вопрос, – сказал парень и тоже нервно хохотнул. – И ты рисуешь все, что с тобой случается?

– Нет, – ответила, бросив быстрый взгляд на парня. – Лишь то, что кажется для меня важным.

– Вчера ты пыталась нарисовать себя. Это что-то значит? – спросил Костя.

Вновь оторвав взгляд от картины, я склонила голову набок, внимательно смотря на парня. Не знаю, что я пыталась в нем рассмотреть. Просто в этот момент он казался другим. Не самоуверенным наглым типом, который совсем недавно угрожал мне на кухне, не тем смелым бойцом, что ловко уворачивался от ударов, а простым парнем. Растерянным, ничего не понимающим. Сейчас его взгляд был затравлен, хоть он и пытался храбриться.

– Разве я рисовала себя? – спросила, продолжая смотреть на него.

Не знаю почему, но он нервно запустил руку в свои волосы, приводя их в беспорядок, и отвел глаза в сторону.

– Не знаю, – ответил он. – Там ты иная, светлая…

Печально хмыкнув, заметила странный блеск в его глазах, поэтому поджала недовольно губы и вернулась к картине.

– Ты прав, та девушка совершенно другая, потому что это не я, – все же решила ответить, лишь бы нарушить звенящую в комнате тишину.

– Поэтому ты ее нарисовала?

– Не только, – произнесла, продолжая рисовать. Прервавшись лишь на мгновение, я посмотрела на него и сказала: – Из-за нее я впервые не забрала жизнь у оборотня.

– Повезло чуваку, – пробурчал Костя и нервно хохотнул.

Я покачала неодобрительно головой и снова вернулась к рисованию.

– Что?! – спросил он. – Ты вообще себя видела? Ужас.

– Спасибо, – буркнула обиженно.

– Прости, я не то имел в виду, – попытался он оправдаться.

– Забей, – бросила, передернув плечом.

Ну не блистала я красотой, так чему обижаться? Я привыкла к своей внешности. А на других плевать хотелось.