Ульяна Соболева - Любовь за гранью 4. Безумие Зверя

– Чулки, трусики.

Пауза.

– Какого цвета чулки?

– Телесного.

– А трусики?

– Красные, шелковые с кружевами.

Он с ней играет, и она приняла игру, чувствуя, как учащается пульс.

– Сними их.

Марианна придержала сотовый плечом и послушно стянула тоненькие шелковые слинги. Отбросила в сторону.

– Они влажные? – его голос понизился и вибрировал от еле сдерживаемой страсти.

– Очень, хоть выжимай, – ответила Марианна с вызовом и услышала его сдавленный стон.

– Что под блузой? – продолжал он допрос.

– Ничего.

– Хм…Слуги все еще не спят?

– Спят уже давно.

– Сядь обратно в кресло.

Она послушалась и присела на краешек кожаного сиденья.

– Закрой глаза, милая.

Марианна повиновалась.

– Я хочу, чтобы ты расстегнула блузку.

Негнущимися пальцами она распахнула ворот блузки, и прохлада обожгла обнаженное тело. Соски тут же затвердели. Превратились в камушки, жаждущие ласки.

– Твои соски, они уже твердые, возбужденные? Уверен, что да. Дотронься до них, – скомандовал Ник, словно зная, что она сейчас чувствует, – Нежно, не торопясь, приласкай их пальцами.

Марианна почувствовала, как по спине стекла струйка пота, а сердце учащенно забилось.

– Не так. Нежнее, едва касаясь. Ты чувствуешь, как я прикасаюсь к тебе?

О да, она чувствовала. Кожа покрылась мурашками, тело било мелкой дрожью.

– Раздвинь ножки, милая. Положи одну из них на стол, – его голос обволакивал. Она чувствовала властные нотки.

Она все еще не понимала, что именно он сейчас с ней делает, но от возбуждения дрожали колени. Приподняв тонкий шелк элегантной юбки, Марианна положила одну ногу на стол, а другую отвела в сторону.

– Поднеси свои пальчики к губам, Марианна. Оближи их. Пусть они станут влажными, скользкими, мокрыми. Вот так, милая. Моя хорошая. А теперь прикоснись к себе там, где я тебя касаюсь. Представь себе, что это мои пальцы, а не твои.

Марианну подбросило, щеки вспыхнули от бесстыдства, которое он ей предлагал совершить, но она покорилась, а когда коснулась воспаленной дрожащей плоти, то громко вскрикнула. В ответ послышался мужской стон, полный страсти и безумия.

– Ты чувствуешь, какая ты горячая, какая влажная? Чувствуешь? Ответь, не молчи.

– Да, – всхлипнула Марианна, – Я чувствую.

По ее телу пробегали обжигающие искры, она все еще не верила, что делает ЭТО, что покоряется ему настолько.

– Твое тело жаждет ласки. Подари ему это. Сделай то, что я делаю с тобой. Не торопись. Нежно двигай пальчиками, нежно. А теперь оближи их снова, почувствуй, какая ты сладкая.

Марианне хотелось рыдать от наслаждения и пульсирующего желания. Она покорно облизала пальцы, блестящие от собственных соков. Мускусный запах проник в ноздри и заставил содрогнуться.

– Так я пахну для тебя? – тихо спросила она.

– Для меня ты пахнешь еще слаще, любовь моя, намного слаще. Прикоснись к себе снова.

Марианна вскрикнула, и мужчина мучительно застонал, но продолжил сводить ее с ума:

– А теперь потрогай себя изнутри. Не жалей себя. Ты чувствуешь, какая ты там тугая и горячая?

Марианна услышала, как со стола упали книги, увидела, как дрожащие колени распахнулись еще шире. Ее глаза закатились. Пальцы неуверенно нашли клитор, и тело пронзила сладкая боль наслаждения. Острого и запретного.

– Двигай пальчиками быстрее, милая, еще быстрее. Остановись. Вот так. Дыши глубже. Успокойся. А теперь приласкай себя снова.

Марианна уже не отвечала ему. Только что она познала тайну своего тела, с которым он мог делать все что угодно даже на расстоянии. В ответ она лишь хрипло стонала. Дотронувшись до заветной твердой точки, пальцы не могли остановиться. Спазмы оргазма приближались. Она уже чувствовала, как готова взорваться.

– Да, милая, да. Ласкай себя, не сдерживайся, можешь грубее и сильнее. О, черт, как же сладко ты стонешь… С ума сойти. Остановись. Замри. Я не позволял тебе. Нет, не сейчас.

Она остановилась, тело подбрасывало как в лихорадке, руки дрожали, не смея прикоснуться к изнывающей плоти, пока он не позволит.

– О, я не могу больше, Ник…я умираю…Ник…пожалуйста, помоги мне… – из ее груди вырвались рыдания, кожа покрылась капельками пота. Она уже сползла на краешек кресла, на ресницах дрожали слезы от невероятного возбуждения.