Виктория Соломина - Домовой для недотроги

– Значит, я придумаю тебе имя.

– Как пожелаешь, хозяйка.

– О, теперь я уже и хозяйка?

– Была и будешь, пока не появится новая или новый владелец дома. Кстати, ты про мужа говорила. Хозяин-то, когда придет? – Даст Бог – никогда, промелькнуло в моей голове.

– А вот вечером будет и выгонит твою наглую морду отсюда.

– Прекрасно, вечером, так вечером. – и он развернувшись, пошел, а я увидела на его спине рубцы, как от плетки. Домовой? Ну-ну. Если я и была близка к тому чтобы поверить в этот сверхъестественный факт существования Домовых, то теперь мысленно костерила себя, на чем свет стоит. Ты наивная дурочка, Арина! Как можно было поверить в этот бред? И если бы не эти шрамы, ты бы выглядела полной идиоткой, когда поверила ему. Ну не может быть, чтобы у домового были шрамы.

– Эй, ты куда пошел?

Его голова показалась в проеме.

– Печку затопить, холодает этим летом рано, к вечеру почти заморозки будут, надо протопить немного.

Я не знала, что ответить, поэтому так и сидела на кровати, даже когда он скрылся из виду. Не могу же я его выталкивать из дома. Моих сил все равно не хватит, да и лучше не прикасаться к его обнаженному торсу, мало ли где его закоротит. Не знаю, сколько я сидела, так и не выпуская вилы из руки. Он вернулся.

– Хозяину я не буду показываться, не переживай.

Я снова нервно хихикнула и подняла на него глаза.

– И где же ты будешь прятаться? В сарае?

– Нет, в сарае я не буду прятаться. Я просто сделаю так.

Он сделал какой-то жест наподобие щелчка пальцами и…исчез. И вот сейчас бы обморока бы мне повторно, да подольше, но нет, как обычно, когда его так хочется, его нет.

– Д-д-домово-о-ой. – заикаясь произнесла я.

– Теперь веришь? – раздался голос с того места где он стоял, но там было пусто.

Он тут же снова появился, плавно так, сначала был полупрозрачный, сквозь него я видела дальнюю стенку, а потом снова стал плотный и настоящий.

– Но к-к-как, п-почему? – тысячи мыслей метались в моей несчастной голове, но сильнее всего набатом стучало «это диагноз».

Он медленно и осторожно подошел к моей кровати, словно боясь меня напугать, и сел в ногах.

– Ну, во-первых, уясни сразу – ты не выжила из ума, тебя не надо запирать в этот дом с Наполеоном.

– Т-ты ч-что еще и м-мысли ч-читаешь?

– Нет. – ухмыльнулся он. – На твоем лице и так все написано.

– Ха. – только и смогла сказать на это. Меня два года «дрессировали» не показывать ни своих чувств, ни своих мыслей. Ну тут он прав, с ним я прокололась, расслабилась без бдительного ока Руслана.

– У Домовых чутье получше вашего – человеческого. – снова будто бы прочитал он мои мысли. – Если так боишься, зачем ты меня вообще звала?

– Я не звала тебя!

– Ты дважды произнесла Домовой в стенах этого дома. Чтобы материализоваться мне хватило и одного.

– Но почему ты проявил себя только сейчас?

– Я когда понял, что позвала ты меня случайно, решил не спешить. Ты и так сейчас в обморок грохнулась, хоть я тебя приучал к себе, а если бы я появился в первый день, ты бы бежала отсюда, роняя тапки.

– Приучал? Я что кошка?

– Нет, ты моя хозяйка и от твоего душевного и физического комфорта будет зависеть и мое существование. Я заинтересован, чтобы ты прожила здесь долго, потому что не будет тебя, я снова погружусь в небытие, в ожидании нового хозяина. А в небытие немного… – он поморщился. – неприятно.

– Боже, стукните меня кто-нибудь, я сошла с ума и разговариваю с нечистью.

– Предпочитаю, чтобы меня называли духом. Я с людьми живу и самый духовный из нечисти. А на счет остального скажу, что ты совершенно нормальна. И реакция твоя выше всяких похвал…для человека. – подумав, добавил дух. – Я думаю, ты быстро ко мне привыкнешь и скоро перестанешь обращать внимание.

Я нервно хихикнула, в который раз за это утро.

– Не обращать внимание на мужика в моем доме? Для этого мне мало привыкнуть, надо ослепнуть, оглохнуть и потерять обоняние.

Домовой лукаво выгнул бровь, на что я покраснела. Это звучало так, будто он меня волнует, как мужчина. На самом деле я боялась даже духа-мужчину в своем доме, хоть он и сказал, что его задача обеспечивать мой комфорт, ну мало ли кто чего говорит. Я давно не верю словам, только поступкам. Поступки, честно сказать, пока тоже не внушали опасений. Ну и капельку, конечно, я была им заинтересована, хоть и не могла даже себе признаться в этом, тут же вспоминая все ругательства и проклятия моего мужа, остужая тем самым свой пыл.