Берта Свон - Бастард императора

Младшая дочь Лорены, Синди, была умалишенной. Небуйная, некрасивая, безумная, она могла сутками сидеть в кресле, уставившись в стену. Молчала и смотрела перед собой. Естественно, никто не хотел с ней связываться, даже бедные бароны. И родители давно смирились с мыслью, что их ненаглядная Синди останется на их шее до конца жизни.

– Я польщен, ваша светлость, – Уильям говорил спокойно, без малейшей иронии. Именно таких слов от него, бастарда, и ждали. Как же, такая честь – возможность породниться с именитой и относительно богатой семьей. А то, что жена безумна, так это пустяки. Главное – частые постельные игры с ее матерью.

Уильям почувствовал непреодолимое отвращение и к Лорене ронт Щарской, и к ее мужу, прекрасно знавшему, где и чем занимается жена. Да, он знал, потому что сам в это время тоже предавался разврату, только с молоденькими крестьянками в одной из подвластных ему деревень. Обычная практика среди аристократов, которых связывало друг с другом только нажитое вместе состояние.

– Вилли, – Лорена между тем поднялась из своего кресла возле горевшего камина, протянула руки, и Уильям встал со своего места на диване, уже зная, что от него потребуется, – здесь так холодно. Я замерзла. Проводи меня в спальню.

Холодно у горевшего камина не было и быть не могло. Даже Уильям, сидевший чуть дальше, чувствовал жар огня. Но ее светлости хотелось развлечений в постели. И Уильям прекрасно это понимал. Естественно, именно он и должен был развлекать капризную графиню.

– Как прикажете, ваша светлость, – Уильям взял ее руки в свои, и вдвоем они направились в спальню, находившуюся за стеной.

Полчаса «развлечений», очередные монеты, и остаток дня можно потратить, занимаясь собой: своим телом и своим лицом. Ну и заодно заказать новый наряд, чтобы не пугать высокопоставленных любовниц своим старьем.

Ненастью наступил черед,

Нагих садов печален вид,

И редко птица запоет,

И стих мой жалобно звенит.

Да, в плен любовь меня взяла,

Но счастье не дала познать.

Серкамон 7 7 Серкамон – буквально «Странствующий по свету»; это прозвище говорит о принадлежности поэта к «жонглерам».

Вика осматривалась в выделенной ей комнате. Ковры на полу и на стенах вместо тканых гобеленов, широкая кровать под балдахином, тончайшие занавески на окнах, добротная, качественно сделанная мебель. Конечно, местное Средневековье не во всем совпадало с тем, что было в свое время на Земле. Здесь имелось больше удобств. Дамы одевались наряднее. Мужчины были галантнее. Больше похоже на эпоху Возрождения. Хотя уровень жизни и строения замков…

– О чем задумались? – поинтересовался стоявший рядом Аурелиус.

– Это не совсем земное Средневековье, тут больше пышности и удобств, – ответила Вика.

Тихий смешок.

– Ничто не повторяется дважды. Это, считайте, самая приближенная версия. Садитесь, – кивок на одно из кресел, стоявших посередине комнаты, – начнем инструктаж.

Вика послушно уселась, откинулась на высокую спинку, положила руки на широкие подлокотники. Что называется, почувствуй себя настоящей аристократкой.

– Первое и самое важное: я для вас здесь дядя. Поэтому обращаться буду к вам на «ты». Вы можете говорить как вам удобно: и «ты», и «вы». Это зависит от степени близости между членами семьи. Второе. Нравы здесь весьма распущенные. Вот, держите, – Аурелиус, усевшийся в другое кресло напротив Вики, нагнулся и протянул ей круглый красный медальон на цепочке. – Повесьте под одежду. Он полый. Внутри пустота. Это действительно магическая вещица. Защитит вас от ненужных поползновений.

Вика, покраснев, приняла подарок, пробормотала смущенно: «Спасибо».

– Дальше, – словно ничего и не случилось, хотя для него действительно не случилось, продолжил Аурелиус. – Со слугами держаться спокойно, отстраненно, вежливо. Как с любым обслуживающим персоналом.

Вика кивнула. Да, это понятно.

– Тут живет бастард. Его лучше избегать. Слишком много дам положило на него свой глаз.

– Бастард? – недоуменно переспросила Вика. – Вы так сказали, словно он чем-то отличается от остальных.

– Отличается, – кивнул Аурелиус. – Своим рождением. Он – незаконнорожденный сын императора. Бастардов у его величества много, в основном мужчины. Все они «дарятся» владельцу того или иного замка за лояльность короне.

– «Дарятся»? – Вика все еще не понимала сути.

Аурелиус тяжело вздохнул.

– Или вы – наивное дитя, несмотря на свой возраст, или я отучился объяснять. Всех бастардов императора с юности учат угождать своим временным хозяевам. Если проще – каждый бастард является шлюхой на довольствии. Так понятно?