Александр Зиборов - Вселенные моей любви

«Потом решу, – подумал Эд. Вспомнил о Даге и Сиде: – Поспешил я их пристрелить. Без них мне будет скучно».

Подошел к трупу своего телохранителя, сожалеюще посмотрел на сквозную дыру в его груди и прошептал: «Прости меня, Сид, так уж получилось». Из полусожжённого нагрудного кармана телохранителя торчала какая-то пластина.

Эд нагнулся, вытащил её и похолодел: то был наполовину оплавленный, а потому совершенно непригодный к работе, вводный блок стартового устройства, без которого звездолет взлететь не мог. А запасного не имелось. Теперь огромный космический корабль – это просто груда металла, которому суждено вечно пребывать тут. Понял, что Сид не доверял своему повелителю, а потому тайком прихватил блок с собой, положил в нагрудной карман возле сердца, куда и попал заряд бластера… Винить было некого – Эд сам себя сделал узником планеты.

Своды арсенала потряс безумный вопль несостоявшегося звёздного диктатора.

А снаружи угрюмо шумел гигантский лес, полный невероятно лютых чудовищ…

Это было осенью.

Открылась дверь и в комнату вошла она – восемнадцатилетнее чудо с чудными изумрудными глазами на милом конопатом личике в обрамлении шара солнечного цвета волос. Девушка была похожа на небывало симпатичное солнышко, но у меня родилась ассоциация с ночным светилом – «луноликая».

Гостья обвела нас своими лучистыми глазами и мягким волнующимся голосом произнесла:

– Я к вам.

«К нам» – это значит, в литературный клуб при городской молодёжной газете «Юность». Еженедельно по вечерам тут проводились «посиделки» местных талантов.

Выяснилось, что её зовут Ольгой, фамилия простая – Бабушкина. Живёт в другом городе, маленьком районном центре, у нас проездом и кто-то ей сказал про то, что при газете в определённое время собираются различные литературные дарования. Призналась, что пишет стихи.

Ей предложили что-нибудь почитать для знакомства. Ольга ответила, что стихи не взяла, просто не знала, что понадобятся, но многие помнит наизусть. И принялась их читать с лёгкой милой картавостью.

Мне её стихи очень даже понравились, особенно тем, что в них фигурировали многие персонажи греческих мифов, которые я с детства любил.

После окончанию собрания клуба с друзьями пошёл провожать Ольгу. Мы довели её до остановки, и она уехала к себе домой.

Позже Ольга иногда появлялась на наших литературных сборищах, читала свои стихи. Запомнились строчки из только что написанного: «Осень – клоун с душой нараспашку в рыжем наряде приходит опять…»

Всем понравился образ осени – рыжего клоуна. Прозвучало, что до подобного сравнения до неё не додумался никто из поэтов.

Обсуждали мы и творчество других. Читал своё и я, коротенькие иронические рассказики. Их хвалили.

Ольга восхищалась ими и нередко повторяла: «Ты фантастически талантлив!» Меня радовала не столько сама по себе похвала, сколько искренние интонации её голоса. Изумрудные глаза при этом светились.

Как-то так получалось, что мы в клубе обычно оказывались рядом, часто общались и после собраний. Постоянно провожал её потом до остановки. Остальные тактично отходили, тем самым признавая нашу взаимную симпатию.

Я видел в зелёных глазах Ольги трепетное чувство к себе, но…

С душевной мукой вспоминал, что её старше на одиннадцать лет, у меня жена и двое детей. Да, с супругой дела не ладятся, но семья есть семья. У нас же дети!..

Это даже не охлаждало – остужало…

Проникся твёрдым намерением: нельзя портить жизнь наивной девушке, только-только вступающей в жизнь. Она – молодая, красивая и талантливая. Всё у неё получится, её ждёт большое будущее. Я же буду только помехой.

Потому я её и не коснулся: ни разу даже не обнял, не поцеловал, не говоря о большем. Не говорил о своих чувствах. О них она могла лишь догадываться, угадывать по моему лицу да что-то читать в моих глазах,

Затем в нашем знакомстве наступил примерно полуторагодичный перерыв. Я Ольгу не видел.

Но вот однажды она позвонила мне на работу, как-то чудом выведав мой телефон.

Мы встретились, прогулялись по улице, посидели на лавочке в сквере.

Ольга призналась, что она встречалась с парнем, до свадьбы дело не дошло, но у неё есть сын. Отец признавать его отказывается, твердит, что не от него.

«Хотя все говорят, что они с сыном – одно лицо…»

Не помогает, алиментов платить не хочет.

Я жалел Ольгу, зная, что она живёт с матерью и младшей сестрой, отца у неё нет. Не знал, чем её утешить, не мог подобрать слов…