Полли Нария - Вектор прошлого

– За это прошу винить вашу жену, – спокойно пояснила Тетра, умело снимая с себя ответственность.

– Халию? С ней что–то случилось? – призрак разволновался и пошел рябью.

– Хм…, – Вильям с Тетрой переглянулись.

– Вообще–то к нам обратилась Камилла Рэчфорг.

Глаза старика расширились, и он, схватившись по старой мирской привычке за свой живот, расхохотался. Если бы смертные могли слышать мертвых, то охранники точно бы нас уже окружили.

– Эта змея, видимо спрашивала насчет сюрприза?

– Да, именно так.

– Но она мне не жена. Единственная женщина, на которой я решился жениться, была Халия.

– С кем же вы тогда жили перед смертью?

– С Камиллой.

– Но при этом, женой она вам не являлась? – окончательно запутавшись, спросила Тетра.

– Нет, – призрак явно веселился.

– А она об этом знала? – включился в разговор Вильям.

– В том то и дело, что нет! – старик снова рассмеялся.

– Ничего не понимаю.

– А я понимаю, что мы зря потратили время и денег нам не видать.

– Раз так, то не вижу смысла задерживаться. – Тетра развернулась и начала уходить.

– Стойте!

– Чего тебе ещё? – недовольно буркнул Вильям. – Хочешь ещё больше расстроить девушку?

Но дух пропустил этот выпад мимо ушей и подлетел вплотную к Тетре, отчего та поежилась. Все, кто когда–либо переступили через черту были холоднее стужи.

– Вы сказали, что она готова заплатить вам за документы?

– Да.

– И много? – глаза Джорджа загорелись азартным огнем.

– Достаточно. К чему эти вопросы?

– Думаю я смогу вам помочь!

Девушка выжидающе уставилась на старика.

– Понимаете, у нас с тирой Рэчфорг был обряд в храме, все по–настоящему. Но из–за того, что я состоял в браке с другой, его нельзя было назвать действительным. Просто Камилла об этом не знает.

– Как–то нечестно с вашей стороны, – девушка скрестила руки на груди.

– Вы бы не спешили меня судить, барышня. Это мы из–за нее расстались с Халией почти сразу после тайного венчания. Документы я успел спрятать в книге в своей библиотеке.

– Это все равно не честно, она ведь прожила с вами всю жизнь!

– И пила мою кровь, тратя деньги рода на право и налево. Поверьте, если бы она была умнее, то откладывая их, сколотила себе хорошее состояние, на которое могла бы прожить две жизни, ни в чем не нуждаясь.

– А где же Халия?

– Ее выслал из страны мой отец, узнав, что она чужеземка.

– Но вы сказали, что Камилла виновата в этом.

– Так она и разболтала моему отцу, о том, что мы очень часто видимся.

– Не вижу в этом ничего предосудительного, – Тетра пожала плечами.

– Так то сейчас, а сорок лет назад чужаков не очень–то любили.

– Ох, это я знаю, – грустно вздохнул Вильям, видимо, вспомнив обстоятельства своей смерти. Он тоже был чужестранцем, ещё и рыжим. А рыжих в Лайвбурге не любили особенно сильно.

– Что, жизнь тоже потрепала?

– Не то слово…

– Вы отвлеклись, – вернула их в разговор недовольная Тетра. – Так как вы можете нам помочь?

– Так вот…

– Тетра, ты чего там застряла?

–Подожди, – отмахнулась девушка и возле одной из могил, наклонившись, подняла опавший лист. Посмотрела на него на свете луны и, удовлетворившись, положила в мешочек, привязанный к поясу.

– Тебе никогда не говорили, что приносить что–то с кладбища домой – это плохая примета? – подметил Вильям, когда некромант перелезла на другую сторону ограды.

– И что же случится? – девушка вопросительно приподняла бровь. – Ко мне в дом ворвутся неупокоенные души и заговорят до смерти?

Вильям сузил глаза, вызвав лишь легкую ухмылку на лице Тетры.

– « Ветер шевелит листву,

А тени наползают бесшумно.

Я за тобой стопа в стопу,

Когда ночь так безлунна ».

– Вильям!

– « Я шепчу слова любви,

Но ты лишь морщишь носик.

Возьми мое сердце и разорви,

Пусть его ветер носит ».

– Ты бы лучше, что–нибудь веселое сочинил.

– Стихи нельзя писать на заказ, ведь они идут из самой души.

– Темная ты душа, Вил.

– А ты язва, но я же тебя терплю.

– Ты? Терпишь меня? Ох, был бы из плоти, я бы тебя ударила. Кстати…, – Тетра посмотрела на Вильяма уже без былого ехидства. – Ничего не слышно?

– Нет.

– Совсем?

Призрак грустно помотал головой.

– Вил, я обещаю, что разыщу ее!

Но эти слова не произвели на Вильяма никакого эффекта, и остаток пути они провели в молчании. Только когда на горизонте появились силуэты городских домов, лицо его размягчилось и приняло былую беспечность.