Виктория Миш - Маленькое путешествие

Кольцо при свете дня на моей руке смотрелось потрясающе красиво и казалось древним. Украдкой я любовалась на него все время экскурсии.

Снег и ветер за это время поутихли. Но погода всё равно стояла промозглая. И я решила все равно зайти в кафе пообедать или, на крайний случай, купить с собой французский сэндвич.

Голода я не ощущала. Только мельком взглянув на часы, поняла, что нужно подкрепиться. Было уже начало четвертого, а я только завтракала сегодня.

Вокруг проносились туристы, гудели машины, текла обычная жизнь. Жуя взятый на вынос бутерброд, я безрадостно шла по городу и чувствовала буквально печенкой, что моя обычная, нормальная жизнь закончилась.

А впереди – неясность, нераскрытые тайны, новые приключения и что-то такое, о чем я подсознательно мечтала всю свою жизнь.

Я сидела на чердаке, именуемом во Франции мансардой, и рассматривала портрет. Вечер уже спустился на город, и бродить дальше по уютным и полюбившимся улочкам я не стала. Сразу после экскурсии по церкви Сорбонны, вернулась в съемные апартаменты.

Потому что внезапно, из-под полы, нагло и грозно сверкая очами, вылезла она – паранойя.

Мне постоянно казалось, что за мной кто-то следит. Несколько раз оборачивалась, но сзади лишь спешили обычные прохожие, и никто не выглядел подозрительным.

И все бы ничего, пересидела бы я остаток дня дома, без лишних вылазок и экскурсий, глядишь бы и успокоилась… Но было одно но.

Сегодня было тридцать первое декабря. А, значит, через несколько часов я подключусь к хозяйскому wi-fi и буду слушать поздравление Президента.

Слушать его на голодный желудок не хотелось категорически, поэтому мне следовало зайти в ближайший супермаркет и купить готовые салаты и закуски.

Однако с этой картиной я боялась высунуть нос наружу.

Безумно страшно было выходить из мансарды, ровно, как и оставлять картину на чердаке. А вдруг и в самом деле украдут? Ее рамка переливалась, словно сделана из золота. Кракелюр на портрете добавлял к стоимости еще минимум тысячу евро. Или две. Или три – я понятия не имела, в какую цену нынче антиквариат.

Брать картину с собой в магазин было бы глупо. Куда складывать покупки? Я привыкла экономить на всем, и покупать пакеты за евро казалось мне верхом расточительности.

Как тут быть?

В итоге, после часовых раздумий, я решила взять картину с собой. Так и быть, разорюсь на пакеты и донесу как-нибудь покупки на чердак.

Правда, подниматься по узкой крутой лестнице мне, человеку, привыкшему к комфортным лифтам, было нелегко. А вот парижане как-то справлялись. В моем доме жило несколько семей – с ними я столкнулась сегодня утром, когда выбрасывала мусор. Счастливые люди, живущие в старинном доме рядом с каналом Сент-Мартен. Да, они определенно были счастливы и привыкли подниматься пешком. Даже высокие потолки их не смущали. А вот я поднималась в мансарду как на голгофу после насыщенного экскурсионного дня.

Но что ни поделаешь, ради экономии средств? Вот и я согласилась на это более чем выгодное предложение. Главное – в самом центре! А гуляющий по чердаку сквозняк я как-нибудь переживу.

Мне всегда хотелось хоть немного пожить в центре, как настоящая парижанка!

Так, что-то я отвлеклась.

Погода и на этот раз решила меня удивить. Пока я металась в сомнениях, откуда-то появившийся пушистый снег покрыл ковром всю улицу.

Он укрыл грязь, некрасивость обшарпанных стен, и улочка предстала в настоящем рождественском облачении.

Я даже остановилась сфотографировать эту красоту. И когда прекрасный кадр уже готов был поселиться в моем фотоаппарате, откуда-то выскочила тень и вырвала его у меня из рук.

Это было несправедливо! Это было до чертиков обидно. Но я – не спринтер и не полицейский, чтобы пытаться догнать и обезвредить преступника.

Поэтому я просто закричала. Понадеялась, что кто-нибудь впереди услышит мой крик и что-нибудь предпримет.

В фильмах, во всяком случае, это прокатывало.

Но не прокатило со мной: вместо помощи, кто-то сзади обхватил меня за плечи, закрыл рот ладонью и потащил обратно, в темную часть переулка.

Я мычала, как корова, и пыталась укусить преступника. То, что у человека были плохие намерения и к картине они отношения не имели – я поняла сразу.

О, он явно собирался посягнуть на меня саму!

Наша борьба продолжалась долго. Так мне показалось. Преступник пытался уклониться и отбить наносящиеся вслепую удары. Я же пыталась стукнуть побольнее и вмазать в болевую точку, чтобы он меня, наконец, отпустил. Но мне не удавалось: мужчина вцепился в меня подобно клещу, скрутил с такой силой, что ничто его не пронимало.