Саша Блик - Идеальный рецепт на Новый Год

– Слетать до Парижа и обратно ты вряд ли успеешь. Тем более, не ясно, точно ли рецепт находится там. Так что надо придумать что-то другое.

Я кивнула. Подумала. Мотнула головой.

– Скажи, а нет ли у нас знакомых во Франции? Кого-то, кто сможет прийти в квартирку, где я останавливалась и поискать? Может быть, послать туда домовую, с которой я работала?

Волк замер и нахмурился. Его глаза забегали, явно просматривая возможные варианты.

– Рискованно, – выдал он наконец. – Сама домовая тетрадь переслать не сможет, а я не могу вспомнить никого, кто точно не использует её в своих целях. Особенно не хочется раскрывать ценность тетради, если, как ты говоришь, никто пока что не знает, как она важна… Ты ведь остальные рецепты тоже рассчитываешь?

Я кивнула и жестом указала на полку с блокнотами. «Масленичные блины», «Пасха», «Домашний Шоколад» – все корешки бережно подписаны и нарядно украшены. И только на месте «Оливье» зияет унылая дыра.

Отвернувшись от свидетельства своей безалаберности, я достала из контейнера печенюшку и принялась нервно её крошить. Волк тоже заметно приуныл и забарабанил пальцами по столу.

Ситуация была отвратительная. Без рецепта я не могла рассчитать идеальный Оливье, и это ставило под угрозу всё мировое равновесие во всех сферах – от финансовой стабильности до целостности земной коры. Если ничего не предпринять, возможным станет даже визит злобных пришельцев первого января.

– Дьявол, Лоран! На дворе двадцать первый век! Если тетрадь не артефакт, почему ты до сих пор не оцифровала свои расчёты?

Я открыла рот, чтобы возразить или оправдаться, когда вдруг вспомнила, что вообще-то… вообще-то я сканировала содержимое как раз этой тетради примерно год назад. Я даже подскочила от осознания! У меня ведь должны быть сохранены страницы расчётов – не все, но многие! По ним я уже смогу что-то придумать.

– Оцифровала! – завопила я. – Я же как раз расчёты по Новому Году высылала Роберто в прошлом году, помнишь? У меня же сканы на компьютере лежат!

Я подскочила и кинулась в дальнюю комнату, благодаря всех богов на свете за то, что год назад решилась помочь незнакомому мальчугану. Парню из Южной Америки едва исполнилось 16, когда умер его дядя, и случилось это как раз перед Новым Годом. И южноамериканское отделение стало рассылать запросы о помощи, потому что паренёк не успевал в полной мере перенять дар, и тем более не понимал, что с ним делать.

Я откликнулась на зов, но потребовала разговора лично с одарённым. Мальчика звали Роберто, он неплохо разбирался в математике и плохо – в кулинарии. Я объяснила ему, что к чему. Выслала пачку графиков, подкрепила пояснениями, и у парня всё получилось! Именно в благодарность за ту помощь я и получила в подарок Карла, который нынче занимал кладовку на входе. Почему-то в Мексике решили, что раз я из России, благодарить нужно обязательно медведем. И водкой. Спасибо, хоть без взвода матрёшек обошлись.

Водку я тогда отдала знакомым мужикам из соседнего подъезда. А медведя пришлось пристраивать у себя.

Улыбаясь до ушей и едва не подпрыгивая от радости, я протиснулась к компьютеру и нажала кнопку включения.

Меня приветствовал синий экран смерти.

Волк выразительно смотрел на меня. Я выразительно смотрела на компьютер, старательно пряча от друга глаза. Правда в том, что этот старичок перестал включаться ещё пару месяцев назад, но поскольку в последнее время я работала исключительно на ноутбуке, об этой досадной неприятности я благополучно забыла. А сейчас признаваться в этом было откровенно стыдно. Ведь отремонтируй я этот компьютер раньше, ничего подобного бы не случилось. С другой стороны, до сих пор любой ремонт компьютера неизменно вылетал в копеечку, и, починив его перед Новым Годом, я рисковала бы остаться без средств на отпуск. В этом, кстати, тоже было немного стыдно признаться.

– Понятия не имею, что с ним, – бодро соврала я. – Ещё вчера был как огурчик.

Волк иронично изогнул бровь.

– Да что ты?

Я кивнула, расправляя подол свитера. Убрала катышек. Ещё один. Снова расправила подол. И, наконец, рискнула поднять глаза. Волк смотрел со смесью превосходства и снисхождения. Словно он знал, что я вру. Смутившись, я уставилась в пол и принялась откровенно мять свитер в пальцах. Это ведь невозможно проверить, правда? Нет внешних признаков, по которым можно понять, как давно использовался компьютер… Или есть?