Артемий К. - Следы с того света

Влетев на кухню, Кла̀рий спешно схватился за деревянную ручку и отставил чайник в сторону, второй рукой выключив газовую плиту. Тут же лицо парня исказила недовольная гримаса. Причиной тому стала мучившая с самого утра тошнота, доставляющая особый дискомфорт во время резких движений.

– Лучше бы заговор прочитал, балда, – проворчал чародей, опёршись рукой о стол и бросив взгляд на сидящую в углу сухопутную черепаху.

Та пространно смотрела на хозяина, медленно пережёвывая салатный лист. Черепаха по имени Селѐста давно привыкла к причитаниям, рассуждениям, восклицаниям, шуткам и прочим заявлениям Клария, которые тот направлял к ней, дабы создать иллюзию, будто не говорит сам с собой, подобно какому-нибудь чудаковатому волшебнику, а беседует с любимым питомцем. В иной день чародей даже озвучивал за неё ответы, делая при этом карикатурный и оттого невероятно забавный заторможенный тон.

Прошла пара секунд, тошнота вновь отступила. Вчера в потёмках Кларий здорово приложился спиной и, чтобы унять боль, принял целебное снадобье. Вот только варить их он умел плохо и, видимо, что-то напутал. Пробудившись после набросившегося из кружки со снадобьем сна, чародей моментально почувствовал тошноту. Пока Кларию удавалось перебивать её, в основном благодаря спокойному сидению в мягком кресле и периодическому потреблению несладкого чая с крекерами. Наудачу со всеми заказами на изготовление амулетов он управился к вчерашнему обеду и сегодня мог позволить себе отдохнуть.

Налив новую чашку чая, Кларий прошёл в библиотеку и осторожно сел в кресло. Сделав солидный глоток, чародей откинулся на спинку и уставился на своё размытое отражение в зеркальной дверце шкафа с магическими цепочками.

На него устало смотрела пара покрасневших зелёных глаз, особенно выделяющихся на побледневшем лице. Вкупе с растрёпанными, начавшими засаливаться и сигнализировать о необходимости принять душ тёмными волосами они делали вид совершенно болезненным.

Угрюмо фыркнув, Кларий сделал ещё один глоток чая и закрыл глаза. Мысли моментально улетели в облака, поймав мечтательное настроение.

Как только тошнота пройдёт, а она должна будет пройти часа через три, хорошо бы съездить в центр города. Пройтись по Багряному парку, заглянуть в книжную лавку и к вечеру зайти в «Ма̀рси, Марси и Уо̀тто», дабы отпраздновать завершение дневной голодовки отменно прожаренным стейком. Последняя мечта сталась особенно притягательной и вызвала на лице чародея блаженную улыбку. Оставалось лишь дорисовать в воображении бокал умопомрачительного красного вина.

Полёт фантазии неожиданно оборвал громкий дверной звонок.

– Кому я сейчас сдался? – раздражённо спросил самого себя Кларий, неторопливо вставая и подвязывая халат поясом.

Продвигаясь по коридору к входной двери, чародей отчаянно искал глазами пристойного вида одежду. Встречать нежданного гостя в драном халате не имелось никакого желания. Кларий весьма щепетильно относился к своей репутации среди соседей, к чему его отдельно обязывало одно непростое обстоятельство.

Увы, поискам было не суждено увенчаться успехом. Бордовую мантию он так и не почистил от грязи после ночной вылазки, зелёная куда-то запропастилась ещё два дня назад, а серебристая покоилась в шкафу спальни на втором этаже.

Цепляясь за последнюю возможность добавить облику благопристойности, Кларий пробормотал маскирующее заклинание, на время превратившее плачевного вида халат в новый, словно купленный не позднее вчерашнего дня. Бегло глянув на «обновлённое» одеяние, он остался доволен и приблизился к двери.

Глянув в дверной глазок, Кларий просиял и ловким чародейским щелчком отменил только что наложенное заклинание. Надобности в нём совершенно не было.

– Дядя Беркли! – настолько радостно, насколько позволяло текущее самочувствие, воскликнул Кларий, распахнув дверь.

На самом деле стоящий на пороге мэссер Беркли не являлся его настоящим дядей. Чародей приходился детективу, как говорится, седьмой водой на киселе. Сын троюродной сестры мужа сестры супруги Беркли. Однако судьба сложилась так, что детектив стал самым близким и заботливым для Клария родственником, поэтому тот называл его дядей, для пущей вежливости всегда прибавлял к обращению фамилию, а не имя.

– Кларий! Как поживаешь? Приболел? – обняв родича, поинтересовался детектив и внимательно присмотрелся к бледной физиономии.