Агата Малецкая - Маг пяти стихий. Роман под шум прибоя

Единственное, что объединяло его со всем пространством – круглая подушечка с замысловатым рисунком. По всей квартире разливался сладковато-пряный запах ароматических благовоний. Наверное впервые в жизни Лиза была в квартире, где не было телевизора, его функцию выполняло огромное полотно на стене: экзотическая индийская мандала. В зависимости от угла зрения она оборачивалась то густым лесом с заморскими птицами на ветках, то удивительным цветком с расходящимися лепестками и листьями. Смотреть на такую картину можно бесконечно, каждый раз находя новые сюжеты. В центре комнаты находился низкий японский диван. Лиза сразу поняла, что, несмотря на простоту, он очень удобный. Кроме дивана, тяжелых штор-«блэкаутов», низкого журнального столика и картины, в комнате больше ничего не было. Но она не казалось пустой, в атмосфере витала особенная энергетика, нечто невидимое глазу, но чувственное на интуитивном уровне.

– Спать можно на диване или возьмем у кого-нибудь раскладушку, – пояснила Катя. – Одежду повесь в шкаф в спальне. Не стесняйся. Еда в холодильнике – поешь, если голодная. Внизу, кстати, есть «Пятерочка».

– Спасибо. Я тебя не сильно стесняю? Мне так неудобно… Свалилась как снег.

– Не парься. Я верю, что вселенная отвечает нам. Я сделаю добро тебе, а кто-то – мне. Мы все взаимосвязаны, – засмеялась девушка. Но Лиза поняла, что Екатерина не шутит, и тема для неё более серьёзная. – Встречи не случайны. Вот увидишь, Лизок.

Екатерина облокотилась на подоконник и посмотрела на пустой двор. Лиза впервые смогла разглядеть татуировку у девушки между ключицами. Сначала ей показалось, что изображена ладонь. Но потом стало ясно, что это симметричное перо с многоуровневым флористическим сюжетом, в сердцевине был нарисован глаз. Поэтому, хотя Катя стояла спиной, у Лизы было стойкое ощущение, что гостеприимная хозяйка за ней наблюдает. Еще раз поблагодарив и извинившись, приехавшая направилась в ванну.

За окном на ветке сидел ворон. Его тёмный, жесткий, пристальный взгляд следил за девушками. Птица хлопнула крыльями, молча взлетела и скрылась в темноте. На него никто не обратил внимания.

Первые дни пролетели кадрами фоток в сториз инстаграмма: брызги моря, горячая галька на пляже, мидии в горшочке. Матвей целый день пропадал в офисе, а под вечер вырывался к любимой. Они гуляли, целовались, вдыхали ароматы глицинии. Вечером, сидя на берегу, в паре метров от вспенивающегося белыми хлопьями прибоя и любуясь оранжево-апельсиновым закатом Матвей укутал Лизу клетчатым пледом и обнимая в сто миллионный раз подумал, как сильно её любит. Он помнил, как увидел её первый раз с точностью до секунды. Они встретились в общей компании: его пригласил друг вместе отпраздновать Новый год. Он пришел первым и пока выставлял на прохладный подоконник бутылки игристого, в комнату впорхнула она вместе с подружками, втиснулась на диванчик, где уже было три человека. Ему был виден только её профиль: точеный нос, чувственный излом губ и яркие глаза, которые наполняли всё пространство вокруг себя энергией.

Матвею казалось, что в комнате кроме неё никого нет, и так хотелось прижаться к ней, обнять, поцеловать. Когда они впервые шли рядом, и её висок касался его плеча, то он проникся сознанием: они идеальная пара.

А чем больше он её узнавал, тем сильнее восхищался. Она была не только красивая и зажигательная, но по-настоящему добрая. Даже в несколько архаичном значение этого слова. Например, она вечно помогала каким-то одиноким старушкам, если шла в продуктовый магазин, то перед этим заскакивала к пожилым соседкам, чтобы узнать, что им купить. По выходным волонтерила в центре зоозащиты, чистя вольеры. А если уж проходила через детскую площадку во дворе, то детвора вихрем окружала её.

Как важно ему было не разрушить, не омрачить отношения, которые между ними сложились. Друзья предупреждали не бегать за ней. Мол, малолетка – много чести. Мать наставляла, что девушку нужно уважать. А отец… Отец был строгих правил. И одного движения его брови хватало, чтобы Матвей рядом с Лизой держал себя в руках. Её родители сразу приняли его с распростертыми объятиями, и он всегда расслаблялся в окружении их семьи. Но всё-таки обмануть их доверие было бы непорядочно. Да, и Лизок, такая самостоятельная и смелая, порой становилась отстраненной и недосягаемой. Он боялся, что она сбежит, ревновал ко всему миру. Но здесь на южном крае России они наконец-то были вдвоём. Только он и она. И уж он готов был ко всему, чтобы её удержать!

Читать дальше