Франциска Вудворт: Парный танец

– Эля, с тобой ничего не случится. Я рядом.

– Нет, – покачала головой и даже отступила на шаг. Как бы я ни любила море, но это было сильнее меня.

Неожиданно барс охнул и резко ушел под воду.

– Марр!!! – не своим голосом закричала я и бросилась к нему. Первой мыслью было, что защитное поле не сработало и сюда проникло морское чудовище.

Испуганная до смерти, нырнула, ища его под водой, но была схвачена сильными руками, и мы всплыли. Лишь увидев на его лице улыбку, поняла, что меня подло обманули.

– Я тебя сейчас сама утоплю! – в сердцах заорала на него.

Слова не разошлись с делом, и я предприняла попытки утопления. После пережитого страха адреналин в крови требовал выхода, и мы забарахтались в воде, поднимая тучу брызг. Меня настолько возмутил наглый обман, что я не собиралась такое прощать. Хотелось навалять некоторым по шее за манипулирование. Я дала волю шатхе, и Ханту с трудом удалось обездвижить меня.

– Как ты мог?! – извивалась я в его руках, не желая признавать поражение.

– Прости! Ради тебя. Я видел, с какой завистью ты смотрела на плавающую сестру, видел твою тоску при взгляде в сторону моря.

Я замерла в его руках, а Марр продолжил, с бесконечной нежностью глядя на меня:

– Ты же у меня сильная девочка. Не позволяй прошлому влиять на себя и лишать радости. Я знаю, ты любишь море.

– Нельзя было найти другой способ? Почему именно сейчас? – это прозвучало скорее ворчливо, а не с обидой.

– Давал время прийти в себя. Скажи, что еще, кроме угрозы моей жизни, могло заставить тебя зайти в воду? Ты же упряма, и никакие уговоры на тебя не подействовали бы.

То, как он хорошо меня изучил, вызвало раздражение. Все же неприятно, когда ты как открытая книга для некоторых.

– Больше не брошусь! Соберешься тонуть – тони!

Хант сжал меня в объятиях.

– Обещай, – неожиданно серьезно потребовал он, и я удивленно посмотрела на мужа, не ожидая такой реакции на свои слова. – Эля, любимая моя, ты меня бесконечно восхищаешь, и даже не представляешь, насколько я ценю твое бесстрашие. Только не надо рисковать собой. Даже ради меня. Ты – моя величайшая ценность и слабость. Я могу справиться со всем в этой жизни, но не переживу, если с твоей головы упадет хотя бы один волосок, и никогда себе не прощу, если ты пострадаешь. Впервые в жизни готов умолять – береги себя. Ради нас.

– Ты любишь меня?

Может, это и странно, но впервые за все время он назвал меня любимой.

Марр как-то невесело усмехнулся и ответил:

– Чувство, что я испытываю к тебе, сложно назвать любовью. Оно настолько всепоглощающее… я понимаю, что не смогу жить в мире, где нет тебя. Прожитые годы кажутся пустыми, потому что они прошли без тебя, твоего запаха, смеха, улыбки. Лишь рядом с тобой жизнь обрела краски. Ты делаешь меня счастливым одним лишь своим присутствием. Иногда ночами я просыпаюсь и испытываю сумасшедшее счастье просто от того, что ты рядом. Могу бесконечно любоваться твоими чертами, слушать твое дыхание, наблюдать за трепетом ресниц, когда ты открываешь глаза новому дню, и сердце обрывается от твоей улыбки. Просыпаясь, ты всегда улыбаешься, и я пьянею от этого.

Мне кажется, я забыла, как дышать. Забыла о том, что мы в воде и вокруг плещут теплые волны, омывая нас. Была очарована его словами, откровениями, этим моментом.

– Марр…

У меня не было слов. Потрясло, что этот сильный мужчина так открыто признавался в своей слабости, и сердце сжималось от того, что его слабостью стала я. И все же…

– В начале нашего знакомства у меня создалось впечатление, что тебе от меня нужны лишь дети.

Я внимательно смотрела в его глаза, желая увидеть правду. Тихий вздох, и он ответил, не отводя взгляда:

– Эля, я прожил долгую жизнь. Познал вкус власти, любовь лучших женщин… Все приедается, оставляя горькое послевкусие. Власть – это ответственность за клан, людей, которые от тебя зависят, это обязанности, которые поглощают все твое время. Женщины надоедают, оставляя разочарование и пустоту, потому что они не пара. Каждая из них со временем уходила, встречая свою пару и рожая. Я высылал им подарки, поздравлял с прибавлением и мечтал о собственных детях, которых никто мне не мог дать, пока я не встретил тебя. Землянку. Юную. Слабую. Хрупкую, но такую упрямую, которой оказался не нужен ни я со всем своим положением, ни мое богатство. Я не знал, как за тобой ухаживать, ты высмеивала и отвергала все мои подарки, не позволяя приблизиться к себе. Мне казалось, что стоит тебе принять шатху, и все изменится, ты ощутишь то притяжение, что испытывал к тебе я, и посмотришь на меня другими глазами.