Смолина Екатерина: Огненное сердце

Она повисла у меня на шее, гладя по голове:

— Прости, Дракки!

Я горько рассмеялась. В голос. Воздуха не хватило, и смех получился саркастический.

— Девочки, идёмте ко мне! — Беорн положил руку Ринке на плечо. Я и не заметила, как он подошел. — Пойдём, пойдём. Травяным настоем напою успокаивающим, а там и спать ляжете. Всё равно ведь сейчас не уснёте, всё и обсудим спокойно.

В доме старейшины пахло травами. Запахи и звуки всегда навевают воспоминания о самых памятных моментах жизни. Беорн неторопливо заваривал травы, а мы с Ринкой тихонько сидели в плетёных из рогоза креслах.

— Мастер Беорн, а владыка — он всегда такой…

— Страшный?

— Ага…

— От ситуации зависит, — рядом с нами появились две кружки с настоем. Третью старейшина держал в руках. — Вы пейте. владыка Теор Коин–то, он вообще человек хороший. Зря наказывать не станет. Ну, а коли наказывает, — знать, есть за что. На то он и правитель!

Мы с Ринкой послушно прихлёбывали ароматный, сладковатый настой. Горячий напиток и размеренный, немного скрипучий голос старейшины успокаивали. Разговоры разговорами, но скоро мои веки налились тяжестью, и я начала проваливаться в сон.

— И всё же, убивать — это слишком…, — буркнула я.

Брови старейшины поползли вверх.

— Дитя, отчего ты решила, что владыка его убил?

— Но он… Он же лежал там, рядом, и не дышал! Я видела!

— Тише, тише, Драккати. Если тебя так интересует судьба этого молодого воина, то знай — он жив. Да, он испытал ни с чем не сравнимые муки. Но он будет жить.

— А меня владыка убить мог?

Кошмарный образ светящегося мага — а это был, без сомнения, маг! — не давал мне покоя.

— А ты в чём-то провинилась перед ним?

— Не знаю. Я уже ничего не знаю… Но надеюсь, что больше никогда его не увижу!

Под действием трав я уже не могла бороться со сном. И лишь свернулась поудобнее, почувствовав тепло пледа.

***

Прошло несколько дней. Вода, обед, посуда, уборка…

Всё ещё было неловко за то, что произошло на празднике лессканцев. Община гудела, слухи разлетались один другого краше. Но не это меня волновало, когда я в очередной раз шла по воду. Мне вспоминались нежные узоры на запястьях, красивый низкий голос и длинные волосы, лежащие волной у смуглой крепкой шеи… От этих воспоминаний что–то сладко и томительно сжималось внутри. Жаль, что на праздник он не пришёл, вина с дружиной не выпил. А с другой стороны… Ещё неизвестно, кто был бы хуже: этот трус Джорах или воевода?

Покачиваясь в седле, я стеганула кобылу, отваживая её от сочных кустиков у дороги. Рано ей баловаться, у нас ещё дел полно! Старейшина Беорн наказал набрать кое–каких трав из тех, что цвели сегодня последний день, а заодно лещины. Задание несложное, к тому же я могла побыть одна, а выделенная для компании кобылка Беорна тут же увеличила моё желание выйти из дома после случившегося! Люблю я лошадей, хоть и езжу недавно. И Беорн об этом прекрасно знает.

Лещинник находился неподалёку от знакомой криницы, а за ней и полянка с ручьём, где можно порезвиться на молодой кобылке и напоить её водой. От летнего яркого разнотравья и запахов леса мне впервые за несколько дней захотелось улыбнуться. Жаркое солнце припекало макушку, и под моей плотной каштановой косой шея и ворот быстро взмокли. Лошадь оказалась умнее: завидев, что временная хозяйка ползает на корточках по поляне, она быстренько припустила к речке. с удовольствием поддевая пегой мордой воду и отфыркиваясь. И я уже отчаянно завидовала ей, собираясь присоединиться после того, как полностью набью мешочек, когда из леса на поляну выехали трое лессканцев… Одного из них я узнала сразу!

Первой мыслью было спрятаться. Потом убежать. В итоге я осталась сидеть на корточках, усердно дёргая всю траву подряд. Если им в голову придут недобрые мысли, им это дорого станет!

воевода спешился первым и повёл своего вороного жеребца к маленькой речке. Мокрый, усталый, злой. Они тихонько переговаривались меж собой и будто не замечали меня. Повода убегать у меня пока не было. Но когда он подошёл ближе, меня словно накрыло холодным потоком! Мощная смуглая шея и открытые крепкие плечи были исполосованы в кровь, точно иголками. Сердце мое забилось часто-часто.

— Привет, несговорчивая, — улыбнулся он добродушно. — Как себя чувствуешь?

— Как женщина, у которой украли вёдра! — укоризненно взглянула на него, подозрительно приглядываясь к ранам.

Жан смущённо фыркнул, но взгляда не отвёл и промолчал, глядя с высоты своего удивительного роста. Даже спину распрямила невольно…