Анна Платунова - Обещанная колдуну

Сотник задумался.

– Они собирались рассредоточиться вдоль всего Разлома. Где Тёрн – не знаю. Знаю только, что они побывали в гарнизоне меньше часа назад. Тёрн переговорил с командиром, тот приказал готовиться и выступать. Мой отряд направляется к Черному Яру.

Поблагодарив и пожелав удачи, я решила придерживаться первоначального плана и, поднявшись в небо, повернула метлу черенком в сторону Великаньего Ребра.

Я не узнала, куда отправится Тёрн, зато почти догнала его. Битва еще не началась, я не опоздала!

Небо все больше темнело. Солнце давно ушло за вершины гор, последние его отсветы погасли. Теперь миражи, если им вздумается вылезти из Разлома, будут не так безобидны, каждый даст фору трем опытным бойцам.

Издалека разглядела серые стены крепости, но не стала подлетать ближе, некогда. Мельком подумала об отце и брате. Здесь ли они? Или еще по дороге из Фловера? Как там Ирма? Мама?.. Нет, нельзя об этом думать сейчас.

Южный отрог был совсем близко, наклонялся надо мной, заслоняя небо. Я поднялась выше, огляделась: степь лежала передо мной как на ладони. Угольно-черный Разлом походил на русло застывшей реки, скованной черным льдом. Над Разломом струилась дымка. Издалека она выглядела густой, но вблизи напоминала легкий туман и не мешала обзору.

Я видела валы земли и укрепления, за которыми ждали своего часа отряды. Вдоль всего Разлома, насколько хватало глаз, цепью выстроились воины. Когда в просветы между облаков выглядывала луна, ее бледный свет вспыхивал на остриях мечей.

Все замерло, затаилось в преддверии решающей битвы. Разлом, казалось, дышал. Он представлялся притаившимся чудовищем. Мир застыл в хрупком равновесии – один толчок, и все придет в движение.

Но где же маги? Человеческие фигурки с такой высоты казались не крупнее оловянных солдатиков. Я спустилась ниже, высматривая людей в черных мантиях. Металась туда-сюда, пока меня снова не заметили. Удивленные возгласы прервал знакомый сварливый голос:

– Агата, как ты, однако, непослушна!

– Зейн! – воскликнула я, крутанувшись вместе с метлой так, что она едва не сделала в воздухе мертвую петлю.

Зейн, нахохлившись, наблюдал за мной, стоя на вершине земляного вала.

– Надеюсь, ты не собираешься упасть и добавить мне проблем? – мрачно осведомился он.

– О нет, мы с Голубушкой словно одно целое! – воскликнула я, но маг не разделил моего восторга.

Да я и сама понимала, что это нездоровое возбуждение, вызванное предчувствием боя.

– Тебе надо вернуться, Агата, – буркнул он. – В бою не место ученицам… и будущим матерям.

Я упрямо сжала губы.

– Где Тёрн?

Он не успел ответить на мой вопрос, потому что именно в этот миг мир сдвинулся. Земля вздрогнула, трескались укрепления, ползли расщелины. Вздохнул Разлом, плеснул клубами пара. Десятки ртов взорвались единым криком: «Началось! К бою!» Десятки мечей сверкнули в лунном свете.

– Началось, – повторил Зейн и быстро взглянул на меня. – Тёрн попытается закрыть Разлом рядом с Улиткой.

Я чуть не взвыла: все-таки рядом с Улиткой! На другом конце Разлома! Надо торопиться!

– Будь осторожна, Агата! – крикнул вслед Зейн. – Береги…

Ветер, бьющий в лицо, унес последние слова. Я уже мчалась, стремилась вдоль Разлома. Все смешалось: черный глянец Разлома и бархатная темнота близкого неба, крики людей и гул стихии.

Я поднялась выше, пытаясь охватить взглядом как можно больше пространства. И содрогнулась…

Твари вырывались из Разлома. В последнее время прорывы сделались чаще: миражи лезли поодиночке и группами, но укрепленные дозоры кое-как справлялись. Теперь же Разлом будто взорвался, и наблюдать за происходящим с высоты птичьего полета было особенно жутко. Отсюда Разлом казался бездонным провалом в земле, расщелиной, ведущей в другой мир. Безобидная прежде дымка закручивалась в спирали и водовороты, но лишь преодолев границу, клубы пара обретали плоть.

Я впервые видела миражей в их истинном обличье. Они были чудовищны. Каждый выше человека раза в полтора. У них были головы, лишенные лиц, длинные ноги с двумя коленными суставами, руки с тремя пальцами-отростками, каждый острый, словно меч. Кожа миражей была бледной, как у любой твари, никогда не видевшей солнца.

Миражи были стремительными, бесстрашными, а потому вдвойне опасными. То там, то здесь разгорались схватки. На каждую тварь приходилось по два-три воина, но они не всегда одерживали победу. Я вздрагивала, стараясь не смотреть, как падают на землю рекруты, истекающие кровью. И миражи все прибывали, а вот воинов больше не стано – вилось…