Ева Никольская: Магическая академия. Достать василиска!

– Да говорю тебе, Черныш, она! Блондинка? Блондинка! – уверенно заявил облаченный в черно-серебристую форму леший, ткнув пальцем в мою льняного цвета косу, сильно растрепавшуюся в дороге. – Ведьма? А то ж! Вон как глазищи сверкают. На крышу забралась, значит, беглая. Зуб даю, она!

– Ты уже три зуба так мужикам в кабаке проиграл, умник. Скоро вставную челюсть заказывать придется, – ворчливо отозвался пес. – Не она это, оттиск ауры не тот. – Алые глаза насмешливо сверкнули, изучая меня.

– Не я! – подтвердила едва слышно, хоть и не совсем понимала, о чем речь. Но быть загадочной ею мне хотелось все меньше. Первый страх прошел, сменившись… вторым. А вместе с ним пришло желание действовать. Но как?

– Так ведьма же! – гнул свою линию страж. – Эти змеюки подколодные кого хошь вокруг пальца обведут, голову заморочат, иллюзий понавешают. Лживое бабское племя! Она это!

– Не она!

– Она!

– Не она! – Пес перебирал лапами, стоя на «цветке», леший сжимал кулаки и тряс бородой, а Лютик, продолжая удерживать меня, наклонял листочки то в сторону одного оппонента, то другого, в зависимости от того, чья реплика звучала. Я же под аккомпанемент их спора тихой сапой пыталась вывернуться из растительного захвата. Но чем больше ерзала, тем крепче становились путы. Лютик бдел, несмотря на всю заинтересованность в беседе своих напарников.

– Ладно! – сдался страж, хлопнув себя по колену. – Отвезем ее Рэдгруверу, пусть сам разбирается.

Лиана с говорящим псом согласно кивнули. Мое же мнение эту троицу мало интересовало. Для начала мы все вместе спустились на перрон, где курили и дышали воздухом немногочисленные пассажиры, проснувшиеся среди ночи. Потом леший принял меня из объятий Лютика, предварительно связав руки невидимыми путами, и, в очередной раз похвалив услужливую флору, перекинул мое тело поперек седла, затем, обидно хлопнув по заднице, повез на глазах любопытной публики прочь с вокзала.

– Да как вы… да что вы себе позволяете! – пытаясь вывернуться из огромных лап стража, возмущалась я. – Хотите штраф получить, так выпишите, я оплачу! Но не смейте, не смей… – Мне бесцеремонно заткнули рот ладонью в тонкой форменной перчатке, перекрыв при этом заодно и нос. А потом над головой раздалось:

– За сопротивление стражам порядка, ведьма, я тебя на пятнадцать суток в камере с чесуном запру. Поняла? Так что либо сидишь тихо и едешь к градоначальнику разбираться с последствиями своего приворота, либо будешь маяться от чесотки несколько месяцев, а потом все равно отправишься по вышеуказанному адресу.

Я поняла… все-все поняла, особенно то, что еще немного, и задохнусь от его хватки. К счастью, меня вовремя отпустили, позволив тряпичной куклой повиснуть вдоль черного бока Черныша. В ноздри, жадно втянувшие воздух, ударил запах лесной нечисти, которая в Белозерье частенько работала на законников. Псиной, как ни странно, от летающей зверюги не пахло. А вот молоком и скошенной травой – да. И это отчего-то успокоило, на время усыпив мою фобию. Но позорного положения спокойствие не отменяло.

Было грустно, обидно и стыдно от осознания, что меня только что прилюдно задержали на радость пассажирам летучего экспресса, перекинули через седло, как какую-то гулящую девку, и повезли в ночь. За что, спрашивается? Неужели за тот неудачный приворот, о котором упомянул страж? Но при чем здесь местный градоначальник, если жертвой был козел Лорд? Или последствия ошибки оказались куда масштабней, чем я себе представляла? Страшно! Как же страшно, мечтая стать сильной и умелой ведьмой, вдруг почувствовать себя опасной для общества неумехой. На глаза навернулись слезы. И, спрятав вспыхнувшее лицо на шерстяном боку пса, я тихо всхлипнула.

– Не реви, девка, – решил сменить кнут на пряник леший, и в голосе его теперь прозвучала почти отеческая забота. – Не стану я тебя к чесуну сажать, так и быть, – сказал он и, вздохнув, добавил: – А остальные свои проблемы сама решай, за проступки надо платить.

Я согласно всхлипнула, прекрасно понимая, что зелье было моего производства и отвечать за него, значит, тоже мне. Потом немного подумала и, решив уточнить, что же все-таки случилось с бедным козликом, раз на меня по всему маршруту экспресса облаву объявили, уперлась руками в собачий бок, чуть поднялась и вывернулась так, чтобы посмотреть на мужика. Но вместо этого наткнулась взглядом на стоящего на перроне Каина, который курил, с интересом наблюдая за нами, и… помахивал билетом. Моим билетом! Потому что именно на нем была клякса от вина, пролитого вчера во время тоскливого перебирания бумаг на крыше. Слезы высохли мгновенно, жалость к себе сменилась злостью на оборотня, и я что есть мочи закричала: «Держи вора! Держи!», напрочь забыв, что сама вроде как задержанная.