Алек'C'кира - Аматмея. Алхимик Некромантус

Парень так не любил свои волосы, особенно за ними ухаживать. По этой причине он старался не опускать их длину ниже, чем сейчас. Иначе, с ними не управился вообще. Некромантус каждое утро думал о том, чтобы остричься на лысо, но Элизабет этого не разрешала. Ей нравилась именно такая длина. К тому же, такая прическа, в самом деле, шла парню.

На теле алхимика было несколько ожогов, которые оставили глубокие шрамы – в области живота чуть ниже пупка, справа возле груди и на правой руке выше локтя. Телосложение Некромантуса было средним. Не сказать, что он слишком худой, и все же, ему не помешало бы немного набрать в весе. Хотя, какие его годы! Ему только двадцать семь. Как говорится, еще все впереди. Рост молодого человека чуть выше метра восьмидесяти, отчего и бросалось в глаза его худощавость. Вес, попросту не пропорционален росту.

Некромантус подошел к жене и нежно обнял ее. Девушка ответила взаимностью и прижалась к любимому.

– Точно, – положила руку ему на грудь и, поднявшись на носочки, поцеловала мужа. – Ты алхимик.

– А тебе это не нравится? – Удивленно спросил Некромантус.

– Почему ты так решил? Конечно, нравиться. Ведь ты мой ангел-хранитель. Да и не только мой. Скольким ты помог, приготавливая правильные зелья, разные мази и лекарства. Так что ты не прав. Мне нравится, что ты алхимик, – с гордостью сказала девушка и снова поцеловала Некромантуса.

– Это точно. Вроде бы и знаю все о лекарствах, а помочь самому себе не могу, – задумчиво проговорил алхимик.

– О чем это ты? – Не сразу перешла Элизабет с одной темы на другую и поспешила с вопросом. А после сама себе ответила. – А-а-а. Ты о снах.

– Да, – быстро ответил Некромантус, хотя думал совершенно про другое в этот момент, и сны здесь ни причем.

– Дорогой, что ты привязываешь одно к другому. Ты алхимик, а не лекарь, и тем более сны читать ты не умеешь, лечить ты тоже не умеешь. Ты просто знаешь, что из чего можно сделать и от чего это поможет. – Элизабет пыталась как-то убедить мужа в том, что он не может быть всесильным. При этом совершенно не заметила во взгляде алхимика тревогу, которая вовсе не связана с кошмарами.

– Спасибо, что разъяснила, а то я не знал, – Некромантус выразился грубовато, хотя этого совершенно не хотел. Он только думал о том, чтобы девушка не поняла в его взгляде истинную тревогу.

– Прости, дорогой, но по-другому ты не слышишь меня, пока не разъясню, – ответила точно так же, как и приняла слова мужа.

– Пойдем лучше завтракать, – Некромантус решил прекратить эти бессмысленные перепалки.

Парень накинул рубашку, при этом не стал застегивать ни одной пуговицы и подошел к жене. В очередной раз обнял ее, чтобы не казаться грубым, и не портить такое прекрасное утро своей угрюмостью. Вдвоем пошли к двери.

Алхимик отворил дверь спальни, при этом сделал безмолвный жест. Пропустил девушку вперед, а после пошел за ней, хлопнув немного дверью. Они оказались в длинном мрачном коридоре. Справа, в самом начале него, была настежь раскрыта дверь, через которую еле просматривался путь. Он вел на задний двор. Нельзя было рассмотреть с этого ракурса, но там была еще одна небольшая комнатушка. Это было то самое место, где нога Элизабет практически никогда не ступала. А если и ступала, то только на несколько секунд, чтобы позвать мужа.

Это была территория Некромантуса, и она существовала только для него. Здесь были все его установки, котлы и много разной всячины. Жена и половины не понимала для чего все это, но особо и не желала понять. Вообще Эли не очень любила эту комнату, и все что в ней находилось. Причина была самой простой. Алхимик постоянно отравлял себя различными парами и неизвестно еще чем. Но понимала, что мужу нравилось это дело, и благодаря этой комнате, Некромантус приносил хорошие деньги.

Алхимия очень многогранная наука, и каждый к ней подходил по-своему. Некромантус, в первую очередь, искал не путь к бессмертию или открытию чего-то нового, что являлось одним из самых важных желаний для любого алхимика. Он хотел создавать то, что будет спасать жизни. Его не интересовало, как из других металлов получить золото, и стать самым богатым благодаря этому. Это слишком банально для него и глупо. Поэтому его направленность алхимии была более склонна к медицине, правда немного нетрадиционной. Не имело значения, главное, что помогало нуждающимся больным. Но, тем не менее, еще со школьных парт к нему привязалось прозвище алхимик, и по сей день – это так.