Ариэлла Одесская: Зов любви

Бусины штор кисеи звякнули, расходясь в сторону и извещая о приходе смотрительницы гарема. Крупная орчанка, с выдающимися формами, склонилась перед Повелителем змей. В этом поклоне не было раболепства и особого почтения, скорее, формальная дань традиции царствующей особе. Сам царствующий, вальяжно расположившись в кресле, создавал только видимое спокойствие. На самом деле он был весь в нетерпении и напряжение. Его состояние выдавали темно-изумрудные глаза с вертикальным зрачком, пронзившие смотрительницу гарема, будто кинжал.

– Ула, надеюсь, ты усладишь мой слух хорошими известиями? Кто-нибудь из моих наложниц ждет моего наследника? – раздался его холодный голос, привыкший повелевать.

– Нет, Повелитель! – ответила она без всякого страха, не отпуская глаз, несмотря на то, что принесла неутешительные известия. – Вы бы, Царствующий, в мудрости своей воззвали к богам со СВОЕЙ проблемой. А то Священный алтарь давно работает. Все ваши подданные, кроме Вас, обзавелись потомством, – в простоте посоветовала она, ударив самца, хоть и царственного, по его мужской гордости. – Слухи, о Вашей бесплодности и так уже расползаются, как змеи, вызывая ропот и недовольство среди жаждущих сменить Вашу царственную особу.

Мгновение и Повелитель в ярости слетел с кресла. Не контролируя свой гнев, он вмиг превратился в огромного змея. Взвился в вверх и его голова застыла напротив перепуганной орчанки немаленького размера. Парализованная страхом она услышала в своей голове его угрожающие шипение. Глаза гипнотизировали, удерживая ее на месте, его длинный раздвоенный язык мелькал из пасти, высовываясь наружу и прячась назад.

– Рабыня, я много тебе позволял! Ты в своем бесстрашшшие и безнаказанности перешшшла всссе границы дозволенного! Убирайссся, пока я тебя не лишшшил жизни… – щелчок хвоста вывел Улу из оцепенения и она, не смотря на свои довольно-таки крупные размеры, шустро ретировалась, дрожа всем телом.

С ее уходом Повелитель принял свой прежний вид, шагнул к креслу и обессиленно рухнул в него. Он действительно ценил орчанку, держать гарем змеиного гнезда в порядке и повиновении не такое уж легкое служение. Несмотря на то, что она перешла все границы дозволенного, он с горечью признал ее правоту. Только в его гареме проблемы с рождаемостью так и остались, несмотря на то, что Священный алтарь напитала Кэйра, магическое существо. При воспоминании о ней сердце привычно заныло, он так и не заполучил ее. Как всегда загнал воспоминание о ней в глубины своей памяти. Закрыл глаза и, упершись лбом о свою руку, он прибег к последнему средству и воззвал к богам их мира. Не к магам же ему обращаться и тем самым признать себя негодным для правления. В его обязанности входит оставить наследников. Взывал он громко, вопя в душе от сего сердца. Правда не обращаясь ни к кому конкретно. Он просто молча вопил, чтобы его услышали наверняка, богам громких слов не нужно, они слышат даже шепот твоих мыслей.

А в это время маленькая Ясмина, встав на носочки, повела носиком в сторону верхней полки кухонного шкафчика в поисках сладостей. Хитро улыбнувшись, она прошептала, подражая матери.

– Много сладостей вредно! Разве их бывает много? – фыркнула она и, взмахнув рукой, с блаженной улыбкой спустила левитацией коробочку конфет. – Прости, мамочка, я съем всего лишь одну конфетку, ты даже об этом не узнаешь, – все так же тихо повинилась воришка, без малейшего угрызения совести.

Она ничего не могла с собой поделать: эти конфеты из закрытого техногенного мира, просто не давали ей покоя, так и манили ее к себе, где бы она ни находилась. Оглянувшись, не видит ли ее кто на месте преступления, она вскрыла коробку. Раздался негромкий хлопок… от чего она взвизгнула и замерла на месте. Вместе с хлопков произошел выстрел и брызги краски окрасили ее лицо синими кляксами.

– Ох… сработали мамины штучки, а точнее, охранная система, которую она позаимствовала из закрытого мира, – расстроено засопев, Ясмина утерла лицо, но краска даже не размазалась, так и осталась большими кляксами. Ее хвостик при этом нервно поддергивался. Обреченно вздохнув, она схватила коробку и проговорила на бегу, отправляясь в свое укромное местечко в саду, подальше от места преступления, где можно спокойно съесть эти самые вещественные доказательства своего преступления.