Анна Курина - Три железных дня

– Сир! – их немой спор прервал молодой всадник в доспехах простого солдата. Только зеленая точка на панцире у сердца говорила, что это – каменный человек.

– Сир, с юга сюда приближается отряд разведки Пеума, тридцать всадников с луками. Они будут на расстоянии полета стелы через 5 минут. С ними три колдуна.

Советники напряглись, как тетивы.

«Ладно, молчите уж», – сказал про себя Тэррин и развернул коня к лагерю. Так он и не увидел ни Синичку, ни ее хозяйку…

В лагере – суета!

Сейчас Тэррин больше всего хотел остаться один, и тяжелым взглядом провожал воинов, которые сновали туда-сюда. Интересно, они хоть понимают, что делают, или просто бегают с места на место, чтобы как-то успокоить свое возбуждение?

Насколько же мрачными были лица его советников, настолько же сияли улыбки союзников из Тасмии. Они подошли к королю, едва он успел спешиться.

– Венценосный повелитель Тэррин, битва будет завтра?

Седобородый военачальник Гаэд даже в солнечное майское утро кутался в плащ, его сын – наоборот, и рубашку расстегнул, чтобы покрасоваться крепкими мышцами. Тасмийцам пока не было необходимости сражаться против Золотого короля – сейчас он не представлял прямой угрозы для их государства быстрых рек. Но Тэррин пообещал Тасмии исключительные условия торговли в устье Вила, и тасмийская королева прислала ему в помощь тысячу рыцарей. Тэррин готов был дать руку на отсечение, что она приказала им бросить копья, едва только Золотой король ударит слишком сильно.

Тэррин улыбнулся так широко, как только был способен.

– Именно так, командор Гаэд, вы будете сражаться под началом моего брата Матаэля в самом центре нашего построения. Напротив Непобедимых Золотого короля.

Гаэд услужливо кивнул, а Тэррин продолжал:

– Большой совет – через полчаса в общем шатре, командор.

Один, он должен остаться один!

В своем шатре король швырнул плащ в одну сторону, перевязь – в другую. Старший оруженосец, угадывав настроение повелителя, побоялся даже переступить порог.

Боль, какая боль!..

Тэррин сел на кровать.

Что же он сделал не так? Его верный спутник, белый камешек-кварц, привычно лег на ладонь. Сколько раз он слышал эти рассуждения Тэррина. Что же король сделал не так?

И снова, снова он вспоминал то самое пророчество. Видение о той, которая полюбит его и будет с ним всегда.

Эти слова: «Господин, вы ранены?» Девушка, которая выходит из тумана над рекой. И конь под уздцы, бледный в туманном молоке. «Господин, вы ранены?» Любовь всей его жизни. Это же так, белый кварц?

Конечно, я ранен. Все сходится. И ранила меня она, принцесса с белой лошадью и глазами цвета тумана. Неужели такая вот она – любовь всей его жизни, когда от боли дышать трудно, а в груди отравленная стрела? Такую большую любовь обещал ему Творец?..

Серебряный кубок, брошенный его рукой, улетел в полог шатра.

– Сир, большой совет начинается.

Лериль стоял у входа в шатер и делал вид, что ничего не заметил.

– Иду, – буркнул Тэррин. Кварц спрятал на груди, как всегда.

Нет, ему не может быть так больно всегда. Это физически невыносимо. Надо самому себе поставить срок – и конец этим глупым страданиям. Пусть ему будет так больно только три дня. Три железных дня.

История эта началась в такой же день конца весны, в год 289 Распада Первой Империи, или в 5779 от Сотворения людей – как кому нравилось считать. В Версаэтте предпочитали вести летоисчисление от Распада, так как именно в тот год западная провинция стала называться королевством, и давний предок Тэррина приказал отлить корону.

Май, юный Тэррин только-только вернулся из Горного Тофема – закончился год его обучения в монастыре. Он заново радовался шелку на теле, мечу в ножнах – в Тофеме всего этого не было.

Он с кавалькадой въезжал в Первый город. Копыта лошадей словно выбивали музыкальный такт на залитых солнцем камнях мостовой, а девушки улыбались Тэррину так сладко, будто знали, что он наследный принц, а не кто-то там…

По случаю конца весны в Ратуше был большой бал – впрочем, в Первом городе балы давали по любому поводу. Тэррин немного переживал, что разучился танцевать – в Горном Тофеме, вопреки распространенному мнению, танцы были, но лишь по праздникам два раза в год.

А может он там и встретит ее – обещанную любовь? Такая мысль пришла и забылась. Но во внутренний карман на груди принц положил белый камешек кварца – свидетель его завета.

Сотни свечей, сотни людей. Кого-то Тэррин знал по Тофему – они радостно улыбались друг другу, с кем-то учился в военной академии в Фаросе, кого-то знал, как соседей, ну а кого-то и в глаза не видел доселе. В Первый город стекалась знать всего Первого мира. Самые красивые девушки искали здесь будущих мужей.