Ирина Матлак: Академия пяти стихий. Иссушение

Ника шла быстро, одновременно согревая замерзшие пальцы горячим дыханием. Перекинутая через плечо сумка продолжала нещадно тянуть вниз, но она уже не обращала на это внимания, потому как до дома оставалось всего ничего. Даже нервы, взбудораженные взбалмошной клиенткой, постепенно приходили в норму.

Мысли о теплой квартире подстегнули Нику, но внезапно она сбилась с шага и остановилась. В воздухе витал аппетитный аромат свежей выпечки, заставивший вспомнить, что она ничего не ела с самого утра. Желудок тут же недовольно заурчал, и ноги сами понесли Нику к маленькой палатке, расположившейся около обшарпанной пятиэтажки. За несколько шагов она уже рассмотрела на витрине дымящиеся румяные пончики и не менее соблазнительные эклеры, политые молочным шоколадом.

Нике показался несколько странным тот факт, что здесь поставили подобную палатку. Она ходила этим маршрутом каждый день, и никогда торговцев выпечкой здесь не наблюдалось. Похожие точки располагались в близлежащем квартале, где было всегда многолюдно и имелось больше шансов получить хорошую выручку.

– Что желаете? – с дежурной улыбкой на лице осведомилась продавщица, обведя рукой ассортимент.

Ника достала из кармана куртки всю имеющуюся наличность и пересчитала. М-да, негусто. И когда она научится брать деньги про запас? Той скромной суммы, что у нее осталась после сегодняшней покупки губной помады и двухразового проезда на общественном транспорте, хватало всего на один несчастный пончик. Ну да ладно – все же лучше, чем ничего.

Уже держа в руках теплую выпечку и собираясь ее надкусить, Ника внезапно увидела прямо перед собой сгорбленную старуху, облаченную в жалкие лохмотья и опирающуюся на деревянную клюку. Она появилась так внезапно, что Ника вздрогнула и инстинктивно отступила на шаг назад.

Видеть подобных старушек ей никогда прежде не приходилось. Нет, она, конечно, встречала бездомных бродяжек, людей, давно пропивших свое имущество и бесцельно прожигающих жизнь, но представшая перед ней пожилая женщина никоим образом на них не походила. Скорее, она напоминала персонажа детской сказки, случайно оказавшегося в современном мире.

Пока Ника окидывала беглым взглядом промокшие насквозь лохмотья и бледное морщинистое лицо, старушка не сводила с нее внимательного взгляда. Внезапно от этого самого взгляда Нике стало не по себе. Она уже собралась обогнуть нищенку и отправиться домой, как вдруг женщина заговорила.

– Доченька, – протянула она протяжным скрипучим голосом. – Не подашь ли на пропитание?

И снова взгляд – внимательный, изучающий, словно желающий заглянуть в самую душу. На миг Нике показалось, что эти голубые глаза слишком ярко блестят для пожилого человека – скорее, такой здоровый блеск присущ молодости.

Желая поскорее избавиться от неприятных ощущений и странной нищенки, она машинально сунула руку в карман и только потом вспомнила, что денег у нее не осталось.

– Возьмите. – Ника без колебаний протянула старухе многострадальный пончик.

Ну а что? В конце концов, просила нищенка именно «на пропитание», вот Ника это самое «пропитание» ей и обеспечивает. В голове мелькнула мысль, что у нее самой в холодильнике, что называется, мышь повесилась, но Ника тут же ее отогнала. Она может и утром чего-нибудь по пути на работу перекусить, в кафе зайти. А вот у этой бродяжки, судя по истощенному виду, уже давно ничего во рту не было. И в чем только жизнь держится?

– Вот, значит, как, – будто про себя пробормотала нищенка, но Ника ее услышала. – Вот как, значит… и много вас таких в этом мире?

– Что? – Ника опешила.

– А впрочем, не важно. – Старуха кивнула каким-то своим мыслям. – Действительно, какая разница, много вас, сострадающих, или нет? Всех ведь не проверишь, а тебя все равно отблагодарить следует…

Ника хотела сказать, что никакой благодарности ей и даром не надо, лишь бы поскорее оказаться дома, но странная нищенка не дала ей возразить.

– Чего хочешь? – Старушка снова впилась в нее внимательным изучающим взглядом. – Денег? Нет… вижу, что не то. Власти? Опять не то…

Ника сделала робкий шажок назад и мысленно поклялась, что больше никогда не заговорит ни с одним сомнительным прохожим. Бабка не в себе, это понятно… может, «скорую» ей вызвать? В самом деле нельзя ведь сумасшедшим просто так по городу разгуливать!

Еще один шажок. И еще…

– Стоять!

И откуда только голос взялся так кричать?

– Говори, чего желаешь!