Елена Картур: Арейла. Месть некроманта

Отстав от спутников на пару шагов, попросила не оборачиваться, пока не позову, и принялась конструировать свою новую внешность.

Имплантат не позволяет менять черты лица или телосложение, но в широких пределах позволяет изменить пигментацию кожи, волос и радужки глаз. Действительно, в широких – можно, например, сделать сиреневую кожу и зеленые волосы… Ну, такая экзотика мне не нужна. Я просто должна стать непохожей на себя.

Итак. Очень светлая кожа, нежный розовый оттенок, скулы и крылья носа – чуть темнее, что визуально их заострит. Едва заметная краснота на верхних и нижних веках создает ощущение небольшой припухлости. Проглядывает голубая жилка, светлая кожа часто кажется прозрачной. Тонкая стрелка по верхнему веку меняет и удлиняет разрез ярко-зеленых глаз. А теперь всю эту красоту поверху – щедрой россыпью веснушек, отличное средство, чтобы отвлечь внимание от лица. Грудь и плечи тоже пришлось разукрасить множеством рыжих пятнышек. Волосы становятся ярко-рыжими, брови и ресницы – тоже, но на несколько оттенков темней.

Жаль, зеркала нет, посмотреть, что получилось. Все-таки подобным образом я свой имплантат не испытывала еще ни разу. Ну ничего, у меня подопытные имеются, буду на них проверять.

Раш с Таналем так и не оборачивались, выполняя мою просьбу, только уши у обоих шевелились как у любопытных котов, ловя каждый звук. Хотя дело тут было не только в любопытстве, но и в моей безопасности. А вдруг какой хищник нападет со спины? Хищники нас, впрочем, до сих пор не беспокоили, хотя их здесь должно быть много. Умные, наверное.

Окликать спутников я не спешила. В голову закрадывались глупые мысли: а понравится ли Рашу моя новая, рыжая и конопатая внешность? Веснушки я сама не люблю, но они действительно очень хороший отвлекающий фактор. Раш, конечно, поймет, что это нужно для конспирации, но мне почему-то хотелось, чтобы ему понравилось. Все-таки любовь – какое-то совсем иррациональное чувство.

Я тряхнула головой, прекратив заморачиваться глупостями, и позвала.

Нужно было видеть их лица! Таких ошарашенных физиономий давно не доводилось наблюдать. Таналь даже на миг забылся и посмотрел мне в глаза. Пришлось поспешно отводить взгляд – я сразу почувствовала неприятное головокружение.

Раш несколько раз молча обошел вокруг меня, выражение его лица трудно было описать словами. Осторожно коснулся моей щеки.

– Это… что?

– Веснушки. Такое бывает у рыжих людей.

– Странно выглядит.

Я пожала плечами и решила, что нужно все-таки кое-что объяснить.

– Это временно. Мне сейчас не следует мелькать в Империи. Помнишь, я рассказывала? – невзначай касаюсь антимагического амулета.

После секундной задумчивости Раш понимающе кивает и привычно-бережно гладит меня по волосам.

– Красиво.

Я невольно улыбаюсь, все-таки у моего мужа какой-то фетиш на волосах. Или все дело в том, что у орков не бывает рыжих и блондинов? Но Таналь тоже смотрит с интересом, если бы не Раш, наверное, тоже пощупал бы.

Беру мужа за руку, и мы идем дальше.

– Это не магия, – не спросил, скорее, подумал вслух эльф.

– Это биоимплантат, – объясняю. – В Империи в последнее время ведутся интенсивные разработки. Биоимплантаты пока еще редкость, но они надежны и не страдают от магии, потому что в каком-то смысле тоже живые и становятся частью организма, что в моем случае особенно актуально.

Я уже научилась неплохо угадывать настроение Таналя, не видя глаз. Мимика у него не самая выразительная, многолетняя привычка держать лицо дает о себе знать, зато непроизвольное движение острых ушей, разворот плеч и даже походка о многом говорят, особенно если знать куда смотреть. И сейчас я была уверена, что он испытывает неподдельный интерес. Впрочем, это почти постоянное его состояние, но все равно подобное отношение удивляет. В Империи практика имплантации широко распространена уже давно, но даже наши ближайшие соседи считают, что вживлять в свое тело посторонние предметы – это как минимум странно. В большинстве государств имплантацией занимаются только профессиональные военные и иногда – представители других экстремальных профессий. От Таналя я, скорее, ожидала непонимания или отвращения, но уж никак не столь искреннего интереса. Начинаю подозревать, что, если подвернется возможность, он и себе что-нибудь имплантирует.

К вечеру лес начал редеть, а мы нашли дорогу. Ровная черно-глянцевая лента уходила вдаль, а на горизонте виднелся частокол сияющих в закатных лучах словно от пожара шпилей небоскребов. Такое привычное и в то же время – такое восхитительно редкое зрелище. Когда в последний раз мне приходило в голову посмотреть на обыденный имперский мегаполис в лучах заходящего солнца? Да, по-моему, никогда не приходило.