Наталья Жарова - Невеста по приказу

– Кого?

Лиля отмахнулась и вдруг заметила, что карета начала останавливаться.

– В чем дело? – Маг вновь высунулся в окно. – Вот проклятье!

– Что такое?

– Кажется, там знамя лорда Риккона.

– Мы достигли Чернолесья?

Артемис обернулся, и по выражению его лица стало понятно, что случилось что-то незапланированное.

– Хуже. Он выехал нам навстречу.

Лиля почувствовала, что бледнеет. Как – навстречу? Зачем?

– У него других дел нет? А если я неприбранная? Непричесанная? И вообще, у меня корсет расшнурован!

Но подбежавшие лакеи торопливо распахнули дверцы, и ей ничего не оставалось, кроме как выйти на песчаную дорогу. Матильда выпрыгнула следом и поспешно вцепилась в хозяйский корсет.

Вечер уже распластал огромные темные щупальца на лазурном небе, загоняя солнце вниз, за горизонт. Лиля внимательно вгляделась в процессию, что выстроилась на их пути. Толпа людей, облаченных в черные одежды. Мужчины, женщины, дети. Все они смотрели настороженно, будто приезд невесты грозил чем-то плохим.

– Позвольте представить вам лорда Риккона, госпожа! – выкрикнул кто-то из них.

Толпа колыхнулась, расступилась, и вперед вышел человек в длинном плаще. Он шел неспешно, ни капли не смущаясь направленных на него взоров. Лиля заметила, что мужчина хромает. Нелепо подволакивая левую ногу, незнакомец приближался к гостям.

– Скорее, Матильда, скорее… Зашнуровывай! Все? Отлично.

Чем ближе подходил человек, тем отчетливее вырисовывалось его лицо. Вытянутое, с длинным носом и тяжелой челюстью. Шрамы пересекали лоб, щеки и переносицу, отчего левая ноздря оказалась неестественно вывернута. Он чуть покачнулся, оступился, тяжелый плащ слетел на землю, открывая кривой горб.

– Вот черт… – Лиля зажала рот ладошкой, сдерживая вырывающиеся эмоции.

Рядом прерывисто вздохнула Матильда.

– Еще есть шанс отказаться, – внезапно раздался чей-то тихий голос. Лиля резко обернулась и встретилась со знакомыми серыми глазами, принадлежавшими явно не служанке. – Вам стоит всего лишь сказать «нет».

Она упрямо сжала зубы. Дилан. Чертов дружок, вот, значит, как…

– Еще чего, – процедила Лиля, вскидывая подбородок. – Мужчина должен быть чуть красивее обезьяны, так что горбун подходит идеально.

– Вы загубите свою жизнь. – Дилан прошипел это прямо в лицо, обдавая горячим дыханием.

– Не говорите глупостей. Мечта любой девушки – выйти замуж, так что не мешайте мне строить счастье.

И, обернувшись к уродцу, расправила плечи:

– Добрый вечер! Рада видеть вас!

– Сумасшедшая, – поморщился сероглазый брюнет. – Возвращайся немедленно!

– И не подумаю!

– Решила, значит?

– Решила.

– Что ж… – Дилан глубоко вздохнул и вышел вперед, становясь прямо перед горбуном. – Тогда добро пожаловать в Чернолесье… моя драгоценная невеста.

Лиля недоверчиво прищурилась. Медленно перевела взгляд на горбуна, потом воззрилась на стоявшего перед ней мужчину:

– Невеста? Твоя?

Лорд приподнял одну бровь и выдавил улыбку. Натянутую, неприятную.

– А Риккон, стало быть, – это ты сам…

– Предпочитаешь горбуна? – посмеиваясь, выдал лорд.

– Невеста… – повторила Лиля, словно не слышала его слов, и покачала головой. Придирчиво осмотрела новоявленного жениха и вдруг отчеканила: – Ах ты, морда козлиная, принц доморощенный, гад чернолесский! Ты что же думал, приехал, глянул и можешь запугивать байками про урода? Да я же тебя со свету сживу! Ты же со слезами на глазах будешь вспоминать дни до нашего знакомства! Да я тебя…

– А я тебя лишу всего, – перебил лорд. – Златодола, свободы, собственного мнения. – Он чуть нагнулся, приближаясь к Лиле, и выдохнул: – Я же обещал тебе ад наяву. Так что готовься, любимая.

И вернулся к поджидавшей его толпе, оставив ошарашенную невесту в одиночестве.

– Всем спасибо, расходитесь по своим делам! – велел он людям и потрепал по плечу горбуна: – Я твой должник. Пойдем отметим, что ли? Эй! Чего стоите, ротозеи? Разбредайтесь, представление окончено! А что касается госпожи… – Лорд Риккон усмехнулся. – Госпожа доберется самостоятельно.

Лиля злилась.

Не просто злилась – она готова была взорвать всех и вся, особенно чертова жениха, посмевшего поиздеваться над бедной скромной девушкой. По крайней мере, себя Лиля позиционировала именно как пострадавшую сторону.

А как же иначе? Сама себя не пожалеешь, никто не пожалеет.

– Лилия, – Артемис встал рядом и осторожно дотронулся до ее руки, – надо ехать.