Надежда Первухина - Все ведьмы делают это! (Другая редакция)

– Да, да… Ген, ты снимай давай, не особо отвлекайся. Скажите, мм, госпожа Мумё, а вся эта обстановка приобретена для вас… руководством специально?

– Нет, что вы! Все, что вы видите, – Мумё изящно обвела рукой комнату, – сделано нами, недостойными…

– Вот как! (Гена, возьми крупным планом вышивку на ширме…) Но где же вы взяли материалы для поделок, литературу…

– Все это мы получили благодаря нашим покровителям, или, как теперь говорят, спонсорам, да продлят бодхисатвы их дни!

– Нами Амиду Буцу! – прошелестело на устах остальных японизированных зэков женского пола.

«Ну, конечно, спонсоры! Как же иначе! Почему-то самые платежеспособные мужики достаются самым отстойным бабам!» – мысленно съязвила незамужняя Линда, чей основной «спонсор» никуда не годился ни в материальном, ни в интимном плане. Просто был непосредственным начальником. И отдаваться ему приходилось практически на благотворительной основе. Как говорится, лучше уж раз отдаться, чем долго и нудно объяснять, почему тебе этого не хочется (и потом получить выговор за нарушение трудовой дисциплины)… А все вышеизложенное, как известно, вовсе не способствует достижению полноценного оргазма.

– А кто является вашим спонсором? – коварно решила поинтересоваться Линда, отвлекшись наконец от собственных размышлений и держа микрофон как грозящую взрывом гранату.

– Наша маленькая община находится под патронажем японского благотворительного центра, возглавляемого почтенным Акутагавой Степановичем Якудзой, японцем русского происхождения, в прошлом политэмигрантом, а теперь – человеком высокого милосердия, – сказала Мумё, одновременно демонстрируя веера с ручной росписью тушью по слоновой кости. – Благодаря финансовой поддержке его центра мы получаем все необходимое для нашего духовного совершенствования, знакомства с традициями Японии и ее искусствами. Прошу вас еще взглянуть на плоды труда наших недостойных рук!

Эти слова словно послужили сигналом для остальных женщин. Они сдвинули ширмы и подвели корреспондентов к невысоким столикам, на которых были разложены экспонаты, сделавшие бы честь любой выставке. Даже циничный кокаинист Гена восхищенно бормотнул: «Эксклюзив!»

– Вот нэцке. – Мумё взяла двумя пальцами искусно вырезанную фигурку сидящей на мешке с зерном крысы. Настоящая крыса при этом перебралась на плечо женщины и неодобрительно посматривала на корреспондентов. – В магазинах вы таких не увидите. Там продают жалкие подделки из гипса. А наша сестра, госпожа Тамахоси, вырезает нэцке согласно строгим канонам японского мастерства и из настоящих дерева и кости!

Госпожа Тамахоси поклонилась и достала из рукава своего кимоно небольшой нож странной полукруглой формы. Он даже на вид был смертоубийственно острым.

«Как же так?! – вихрем пронеслось в мозгу Линды. – Заключенным не полагается холодное оружие! Она же таким ножом всю охрану перережет!..»

Как оказалось впоследствии, Линда была недалека от истины.

Но пока госпожа Тамахоси лишь мгновенно и искусно обточила страшным ножом небольшой кусочек дерева и протянула Линде свежевыточенную фигурку той же крысы.

– Вам на память, – улыбнулась специалистка по нэцке. – Крыса приносит благополучие в дом.

Линда приняла дар, повертела его перед камерой, театрально повосхищалась и, вспомнив, что у них лимит времени, попросила заснять и другие «поделки». Здесь были расшитые дивными узорами пояса-оби и ритуальное фуросики с тысячекрылым журавлем, воспетое еще великим Кавабата, столики для чайной церемонии, маленькие поделки из белой глины, которые дарят детям на праздник Мальвы, искусно устроенный миниатюрный сад камней, где, как и полагалось, последнего камня не было видно, веера, театральные маски и акварели, где среди пейзажей, подписанных черными размашистыми иероглифами, неизменно встречалась крыса… А одна из женщин, упражнявшаяся в мастерстве японского стихосложения, смущаясь, прочла танку из созданного ею цикла «Стихи эры Годзиллы»:

Другая же дама, торопливо перелистав пухлый с золотым обрезом томик со стихами классических поэтов Японии, встала в декламационную позу возле ширмы с драконом и, изящно отведя руку с книгой, нараспев прочитала: