Лана Ежова: Огонь в твоей крови

— Вот…

Татуировка превратилась в осязаемое украшение, выпавшее на дрожащую ладошку сидхе. Наблюдая, как она, ни разу не застонав, вырезает ключ из собственного тела, вампир проникся к ней невольным уважением. Изготовленный из золота, не больше воробьиного яйца, ключ одновременно напоминал равнолучевой крест с кругом и четырехлистный клевер, благо что россыпь небольших изумрудов по краям усиливала сходство.

— И как им пользоваться?

— Его носят ближе к телу. Он исполняет приказы, отданные четко и внятно.

Завернув украшение в клочок шелка, оторванный от подола, девушка положила его в сочную густую траву. Затем подступила к узнику древнего дерева и притворно ласковым голосом предупредила:

— Будет больно.

Вампир едва не раскрошил зубы, пока сидхе с удовольствием вырывала длинные гвозди из его плоти. Выдираемые также и из тиса, они проходили через плоть, смазывая ее древесным соком. Темно-красный, он смешивался с кровью, причиняя еще большие мучения.

Двадцать шестой, последний гвоздь сидхе вытянуть не успела. Не утерпев, вампир рванул вперед и, отлепившись от ствола, упал, утащив за собой спасительницу.

Клыки Аристарха глубоко рассекли шею беглянки. Алчно глотая живительную жидкость, вампир не сразу услышал шепот:

— Ты ведь поклялся…

— Клялся уйти из холма и не отдавать ключ Филиппу, маленькая сидхе.

Нет, он не собирался убивать ее, всего лишь ослабить на то время, что понадобится загонщикам добраться сюда. Пусть отвлечет на себя внимание, послужив еще раз. Последняя из королевского рода, Энвфис отличалась наивностью и доверчивостью ребенка. Всего каких-то семьдесят восемь лет… Ему бы стало совестно, если бы он знал, что такое стыд.

Собачий лай раздался близко, в паре сотен ярдов от них. Оставив хрипящую Энвфис у подножия тысячелетнего тиса, вампир подобрал с земли ключ и приказал:

— Наверх, в Новый Амстердам.

Спящий городок, основанный голландскими переселенцами, вскоре переименуют в Нью-Йорк, и разрастется он со временем в мегаполис. Сейчас же его обнимала ночь в по-летнему душных объятиях.

Здесь беглецу делать нечего. Настало время возвращаться в Старый Свет.

1 мая

Лиля, довольно вздохнув, откинулась на бортик ванной. Приятно горячая вода и ароматная пена мягким облаком укутывали ее измученное ночным дежурством тело.

Несколько толстых свечей с запахом грейпфрута, высокий бокал с апельсиновым соком и гигантская коробка шоколадных конфет придавали купанию романтический настрой. Жаль только, не было Кира. Хотя, будь рядом ее любимый мужчина, всего остального и не понадобилось бы — один его вид создавал нужную атмосферу.

Увы, с Кириллом они не виделись уже неделю, и девушка страшно скучала. От тоски не спасали даже ночные дежурства в магическом патруле. Неделька выдалась еще та: мало того что спала по пять часов в сутки, так еще и в журнале на нее свалилась дополнительная работа. Лиля крутилась как хомяк в колесе, но стоило появиться свободной минутке — и мысли возвращались к любимому. Впервые расставшись на столь длительный срок, девушка осознала, что больше не сможет без него жить. Любовь к Кириллу вошла в ее кровь, заменив собою кислород, и теперь она без него задыхалась.

Лиля сделала пару глотков и отставила бокал к свече. Окунулась с головой в воду, смывая шампунь с волос, затем поднесла прядь к носу и удовлетворенно вздохнула. Наконец-то запах канализации вымылся. Да, она провалилась в городские нечистоты. И теперь это позорное событие навсегда пропишется в ее биографии.

Магичка поморщилась, вспоминая поистине лошадиное ржание напарника, склонившегося над отверстием люка. Хохоча и держась за живот, он не хотел ее вытаскивать, пока не сделает пару фоток на память. Угомонила Антона, надавав ему по шее, вечно серьезная Юлька. Зеленоволосый панк успел запечатлеть несколько кадров Лилиного позора и собирался продемонстрировать ребятам в штабе, но, увидев кулак Макаровой, отказался от самоубийственной идеи.

Слушая, как патрульные преследовали малолетних магов-хулиганов, Мирослав не смеялся. Наоборот. Хмурый глава Совета магов отчитал Лилиных кураторов за то, что позволили подопечной потерять контроль и в раздражении выплеснуть силу. Повезло, что в последний момент девушка сумела придержать взбунтовавшуюся натуру, и от этого всего лишь закипела вода в канализации, а не загорелось ближайшее жилое здание.