Ольга Пашнина - Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии

– Вам нужно, вы и решайте. Я проблемы не вижу, – откликнулась я. – Просто с моим появлением век вашей власти завершился. Смиритесь и скройтесь. Вы всего лишь маги, не Боги.

– Наша власть равна божественной, – свирепо выдохнул Морей.

– Ты умрешь первым, – сказала я. – Ты не умеешь контролировать гнев. Это тебя погубит.

– Заткнись, дрянь!

Он подскочил ко мне и размахнулся, чтобы ударить. Я успела первой – кулак врезался ему в грудь, начисто лишив возможности дышать. Старик упал на пол, что-то прохрипев.

– Морей, прекрати. – Леас никак не мог сбросить маску добродетели. – Девушка напугана и не понимает, что говорит.

– Пусть так, – хмыкнула я. – Зачем вы меня позвали?

– Дейнатара, – Леас преувеличенно тяжело вздохнул, – тебе скоро двадцать. Ты – не благословленный ребенок. Ты должна умереть. Я предлагаю сделку: мы усыпим тебя, покажем твое тело всему народу, а потом сменим тебе внешность и дадим возможность жить. Поверь, это наилучший выход. Нам придется убить всех, кто тебе дорог, если ты не согласишься. Начнем, пожалуй… с Кэдерна.

– Начните с Карнатара, – ответила я. – Он будет счастлив. Это ведь вы пытались убить нас тогда, создав ловушку? Хорошая попытка.

– Ты слишком заносчива, принцесса. Отвечай, согласна ли ты с нашими условиями?

– Конечно, нет. Леас, вы удивительно самонадеянны. Впрочем, у меня для вас есть пара сюрпризов.

– Буду рад выслушать, – усмехнулся Старейшина.

Теперь его ухмылка была настоящей, той, от которой становится гадко на душе.

– Мне уже двадцать. Отец и Карнатар скрыли от всех мое рождение, скрыли смерть Илларии.

– Мы все равно убили бы тебя, если бы не побег.

– Это ваше «бы» – плохая вещь. Побег в любом случае состоялся бы . Карнатар собирался меня увезти и отдать в чужую семью. В данный момент он, наверное, рассказывает всем о том, что великие Старейшины – не более чем кучка магов, которые вообразили, что могут решать судьбы империи. Выйду я отсюда живой или нет, все равно стану символом конца вашей власти. Скажу так: если я не выйду отсюда живой, даже более сильным символом.

Он понял, что я все расскажу. Всем. Теперь, после триумфального возвращения принцессы Дейнатары, мне поверят, и Старейшины потеряют все. Они будут сражаться, но против народа им не выстоять. Они потеряют все, перестанут распоряжаться нашими жизнями, перестанут контролировать каждый вдох правящей семьи. И, может быть, у людей появится шанс. У таких, как Дейна Сормат, которая не могла найти денег на платье, чтобы пойти на бал. У таких, как Тар, который едва не сел в тюрьму из-за парня, которому позволено все лишь потому, что он – сын власть имущего. И мне, Дейнатаре, которой не дано было жить лишь потому, что я слишком сильна.

И может, у следующих Мадлен и Фара появится шанс.

Старейшина прочел это в моих глазах и рассвирепел. Небо потемнело, молнии сверкали.

Я знала, что мне предстоит сражаться, и готова была защищать свою жизнь до последнего.

Но перед решающей битвой я хотела сделать то, чего боялась так долго.

Последняя страница книги… Я почти чувствовала ветер, поднявшийся надо мной. Портрет, который я так хотела и одновременно боялась увидеть.

Принц Фар, муж Мадлен, предавший ее и оставленный жить, чтобы страдать столетия.

Я задержала дыхание и перевернула страницу.

Книга выпала из рук, а вспышка ослепила меня.

– Нравится, тварь? – выкрикнул Леас. – Хочешь к нему вернуться? Вы оба отправитесь в подземный мир и будете вечно гнить!

– Много патетики, – холодно ответила я. – Ты уже гниешь.

Что он говорил дальше, я не слышала. Пелена слез закрывала глаза, мое сердце рвалось в тревоге о близких.

Я улучила момент и приложила Старейшину спиной о каменную стену. Он, хрипя, сполз вниз. Снаружи доносились голоса. Послушники ломились наверх, но с засовом справиться не могли.

– И все, принцесса? – усмехнулся Леас. – Вся твоя мощь?

– Моя мощь в моем народе. – Я отвернулась, переступив через тело Морея.

На полу одиноко лежала книга, раскрывшаяся на портрете принца Фара.

Сейчас мне казалось, что телом завладела Мадлен, хотя этого быть не могло. Но именно ее чувства рвались наружу, когда я бежала по каменным лестницам, сбросив туфли, подняв подол платья, чтобы не споткнуться. Слезы застилали глаза, сердце билось в бешеном ритме. Так страшно было опоздать, так страшно было вернуться и увидеть бездыханное тело человека, которого я должна была спасти!

Боги толкнули меня ему навстречу, пожалев того, кто и так страдал от собственной ошибки, а Старейшины, возомнившие себя всемогущими, едва не победили в этом противостоянии. Я должна была успеть и отчаянно хотела его спасения.