Кира Стрельникова: Я – нечисть, или Как выжить среди своих

– Девочка моя, я буду долго и тщательно вымаливать твое прощение, – проникновенно сказал Димка, и такой неприличный подтекст мне послышался в его словах, что щеки как огнем опалило от вспыхнувшего румянца. – Но только после того, как подпишешь.

В кабинете воцарилась тишина. Я хмуро уставилась на листок, не видя написанного – строчки прыгали перед глазами, от волнения опять сжало горло. Не знаю, как далеко он готов зайти в стремлении заполучить меня, правда ли что-то сделает Пашке и Катьке, и не хочу проверять. Черт. Припер к стенке, зараза такая! И самое печальное, где-то ну очень в глубине души я этому даже рада…

– Тут… тут срок действия договора не указан, – тихо произнесла я, голос позорно дрогнул.

– А он без срока, Танечка, – последовал ответ.

Я недоверчиво прищурилась, уставившись на него. Эм, мне послышалось?

– Это как? – вырвалось у меня.

– Не отпущу, – тихо, внушительно так повторил Жарков. – Сказал же, Таня.

– А… а как же приятель твой? – рискнула спросить, памятуя его заявление в выходные, на его даче.

– Мы договорились, – спокойно произнес Димка. – Еще вопросы, Танюша? Или подписываем?

Вот как. Ну что ж, уже легче, одного демона я… как-нибудь переживу. И подумаю, как справиться с ситуацией. Может, папа, когда вернется, что подскажет – сразу во всем ему повинюсь, честное слово! Жарков подождал возражений, которых не последовало – дар речи опять мне временно отказал, – молча достал из ящика стола упаковку с иголками и надорвал. Я кусала губы, отчаянно не желая становиться девушкой этого демона, у которого бездна эгоизма, непомерное самомнение, непробиваемая уверенность, что есть его мнение и неправильное, и еще куча недостатков, бесивших несказанно. И… и который может быть нежным, заботливым, безумно обаятельным, и только для меня одной… Нет, нет! Не-э-эт, не буду вспоминать! Мой рыжий кошмар так же без слов поманил, пришлось встать, подойти и протянуть руку. Жарков сграбастал мою ладошку своей лапищей, и от этого прикосновения по телу легкой волной пробежала колкая дрожь. Теплые, мягкие пальцы аккуратно сжали мою кисть, быстрый укол иглой, я прикусила язык, чтобы не ойкнуть. Красная капля шлепнулась на лист с договором, потом Димка отпустил мою ладонь и точно так же уколол свой палец – вторая капля упала на бумагу.

Его кровь смешалась с моей, мягко засветилась бледно-розовым и погасла, мгновенно высохнув. Меня на мгновение пронзило странное ощущение, как будто сотни иголочек закололи тело, и я невольно передернулась – магия сработала. Осталось последнее – чистая формальность, потому что кровь скрепила договор крепче подписей. Жарков протянул ручку, по-прежнему не говоря ни слова, но вот во взгляде плескалась радость, и… слишком довольно он улыбался.

– Давай, Тань, – поторопил он, и я заподозрила подвох.

Опустила взгляд на лист бумаги, где следовало поставить подпись. Моргнула, не поверив глазам. Содержимое договора слегка изменилось. Черт, когда, как?! Нет, все пункты остались на месте, только вот…

– Жарков!!! Это как понимать?! – прошипела, толкнув ему листок. – Откуда здесь это ?! – Мой палец обвиняюще ткнулся в самый низ.

– Я же сказал, мы договорились, – широко ухмыльнулся Димка, ничуть не смущенный, и кивнул. – Подписывай, Танюш, у тебя выбора нет. Кровь уже на договоре.

Пока я хватала ртом воздух, подбирая цензурные слова, зазвонил Димкин телефон. Не сводя с меня веселого взгляда, он ответил:

– Да? Да, все нормально, заходи, – и отключился.

Я застыла, уже догадываясь, с кем Жарков разговаривал и кого сейчас увижу, если повернусь. Дверь за спиной тихо скрипнула, мое сердце скатилось в пятки и там затаилось, а воздух в легких резко закончился.

– Та-а-а-ань, – позвал Димка и подтолкнул договор обратно. – Не тяни время, бесполезно.

На плечи легли ладони, ноздрей коснулся знакомый аромат, а около уха раздались тихие слова:

– Все, Танюша.

Действительно все. Меня охватило оцепенение, я отстраненно наблюдала, как Димка поставил размашистую подпись, видя, что я не тороплюсь, и в третий раз вернул договор мне. Пальцы сжали ручку, которая ощутимо дрожала, кое-как накорябали мои инициалы… Боже, что будет со мной дальше?!

– Танюш, ну зачем тебе куда-то ехать, а? – Папа вздохнул, подперев ладонью подбородок. – У тебя лучшие учителя, ты сдала зимнюю сессию на одни пятерки, Танечка, зачем тебе переводиться на очное отделение?

– Па-а-а-а-ап, ну пожалуйста. – Я умоляюще посмотрела на родителя, сложив руки на груди. – Мне хочется, чтобы как у всех, чтобы студенты, общага, лекции, семинары, зачеты, – мечтательно протянула, и про себя добавила: «И еще свобода действий, новые знакомые, прогулки по Питеру…»