Юлия Славачевская - Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний!

У меня до этого был шок? Я ошибалась! Шок – это когда ты в таком виде, рядом куча привлекательных мужчин, а тебе нечего надеть! Вот это настоящий шок и женская драма…

– Сколько можно?!! – заорала я небесам и стащила туфлю, рассматривая повреждение. Как будто могла починить. Но для приличия нужно оценить размер ущерба, чтобы потом было о чем страдать и убиваться…

– Что опять стряслось? – В дверном проеме нарисовался брюнет и быстро увернулся от метко брошенной обуви.

– Вот это! – взвыла я, потрясая второй туфлей. – Мало того что я практически голая и страшная как смертный грех, так теперь еще и босая!

– Да уж! – лицемерно посочувствовал мужчина. – Дикая трагедия.

– Да! Трагедия! Вас бы так приложило! Ирония тут неуместна! – вызверилась я, доведенная до ручки. – Мне ходить не в чем! Я выгляжу хуже огородного чучела! Где здесь бутик? Там карточки принимают?

– Бу… дик? А что это? – спросил брюнет, с интересом разглядывая, как я в невменяемом состоянии стягиваю драные чулки.

Нет, я вообще-то скромная, но достали! Хуже точно не будет. После такого позора снять с ноги капроновый чулок в присутствии мужчины – плевое дело!

– Магазин, где продают женскую одежду, – пояснила я, не прекращая своего занятия.

– А, здесь поблизости такого нет, – обрадовал меня красавец. – Мы в селе, на проезжем тракте. Провиант, оружие и военную экипировку можно купить, а вот с женской одеждой проблема. Ярмарка в селе проводится раз в полгода, последняя была месяц назад.

До меня дошел весь ужас ситуации, и я застыла с совершенно убитым видом.

– И что же мне делать? Как я буду ходить вот в этом? – Потрясла погибшими в неравном бою чулками. Хотелось выть и крушить все напропалую.

– Вообще-то можно что-то придумать, – утешил меня мужчина. – Мы как раз вчера отдали трактирной прачке грязную одежду. Думаю, сможем кое-что подобрать и для… вас. Правда, не такое открытое и вызывающее…

– Вы издеваетесь? – Мои глаза снова наполнились слезами.

– Ничуть, – поспешил уверить эльф. – Просто предупреждаю. Так вы согласны?

– А у меня есть выбор? – убитым голосом спросила я, все еще надеясь на чудо.

– Нет. Да. Есть.

– Какой?

– Ходить в таком виде, – кивнул на меня мужчина. Один мой взгляд – и он вылетел за дверь, крича: – Сейчас найду и принесу! – при этом хохоча во все горло.

У-у-у, жеребец, который скоро станет мерином!

В захлопнувшуюся за ним дверь стукнулась вторая туфля.

Мерзкий тип! Сказал гадость – сердцу радость!

За то время, пока он шастал в поисках одежды, я успела переделать кучу дел. Умыться и причесать волосы. Похоронить раздавленную пудреницу и поубиваться по этому поводу. Реанимировать губную помаду и порадоваться. Накраситься и повозмущаться насчет медлительности некоторых.

Когда он вернулся, неся стопку чистой наглаженной одежды, я уже была в «боевой раскраске» и обреталась в хорошем состоянии духа.

– Вот, – сбросил эльф вещи на кровать. – Все, что смогли подобрать по размеру.

Я поворошила предложенное и сморщила носик:

– Черную рубашку не надену.

– Почему? – Недоуменный взгляд из-под темных ресниц.

– Не могу! – отрезала.

– Почему? – Настырный, однако.

– Сказала – не могу! – Я уже начала медленно звереть.

Все вам расскажи и покажи…

– Да почему?! – Он потрясал шмоткой, словно матадор перед быком.

Быка заказывали, счас получите.

– Не могу, и все!

– Ррюмта юотв заогуниечзре зраоб! – Головой тряхнул, словно Леголас перед битвой.

– Все равно не могу! – Я уже с ними отчаялась.

– Ваше упрямство имеет весомую причину? – стали меня дотошно выспрашивать, пытаясь понять сложную женскую логику. А руки-то крючатся, а пальчики-то будто мою шейку сжимают, а изо рта белая пена капает и капает.

– Да! – гордо отказалась я от дальнейших пояснений. В голове зазвучал реквием Бетховена.

– Какую? – Он уже почти рычал.

– Не скажу! – «Безумству храбрых поем мы песню!»

– Почему?! – Он уже рычит, а руки сами так и тянутся.

Живой не дамся!

– Это интимные подробности! – кашлянув, увильнула я.

– Какие? – Угу, «Штирлиц, отделение гестапо во-о-он за той дверью!»

– Это не обсуждается в приличном обществе! – Я стояла насмерть, подобно юной партизанке.

– Давайте на минуту сделаем вид, что мы в неприличном обществе, – произведя над собой огромное усилие, кротко предложил собеседник, – и вы мне по секрету расскажете: почему вы не хотите надеть эту мгбырррову рубаху?! Иначе я все унесу обратно!