Евгения Барбуца - Сказка для волка

Под кожей прокатилась волна нестерпимого зуда, отвлекая от наблюдения. И тело мое выгибает волна агонии. Щелкают кости, рвутся связки, и старая знакомая показывает свое уродливое лицо. Да, с этой болью не сравнится ничто.

— Ру! — Это не было криком, скорее шепотом, бьющим по ушам.

Пытаюсь найти источник звука, но рука выгибается под невозможным углом. Рука? Кровь из ран бьет толчками, но это не больно. Умереть хочется от очередного сломанного ребра. И я кричу, срывая голосовые связки в который уже раз. Сознание угасает, не выдерживая новых ощущений, но все же я успеваю заметить целую толпу обнаженных людей. Отлично, теперь и я в этом клубе нудистов состою — вспыхнула и тут же погасла глупая мысль.

Ненавижу оборотней.

Белый свет слепил, расплываясь. Что-то мешало дышать, и тело абсолютно не подчинялось приказам уставшего мозга.

— Слишком слабый пульс! — выкрик сбоку.

— Это бесполезно, регенерация не работает! — отчаянье.

— Почему она еще дышит? — шепотом.

— Мы теряем ее!

— Большая потеря крови.

Блаженная темнота вновь окутала сознание.

— Он не появится, — раздался голос во тьме.

— Появится.

— Почему вы так в этом уверены?

— Он такой же псих, как и я. А я бы пришел.

— Он под протекцией Совета, — вздохнул кто-то обреченно во тьме. — Это война.

Не могу открыть глаза.

— И что? — знакомый голос.

— Нам нужна кровь, не обязательно его убивать.

— Ты пытаешься мне указывать?

— Нет, Хорт.

— Детка, — настойчиво стучало в ушах, — просыпайся. От долгого сна красоты у тебя не прибавится.

— К черту… — Сухие губы трескаются, и в горле начинает першить, что заставляет заткнуться на самом интересном месте.

Голос мой явно не был похож на пение ангелов, впрочем, на человеческий тоже мало смахивал.

— Что, прости? — возмутился голос.

— Иди к черту, — более удачная попытка.

— Детка, прекращай капризничать. Нам нужно о многом поговорить, уложившись в ограниченное время.

Чуть напряглась, и мне удалось открыть правый глаз. Еще чуточку усилий, и оба глаза смотрели прямо в потолок.

— Я здесь.

Голова сама упала набок, и перед моим взором предстало наглое ухмыляющееся лицо.

— Брат, — прошептала я осипшим вмиг голосом.

Вот кого действительно не ожидала здесь увидеть.

— Теперь ты меня так называешь? — широко улыбнулся он.

Странно, но почему-то именно сейчас я подумала, что, повернись жизнь иначе и родись мы с ним в нормальной семье, я была бы по-настоящему счастлива.

Взгляд зацепился за соединяющие нас трубки, по которым бежала ярко-алая жидкость. Их было невероятно много.

— Навевает воспоминания, — попыталась я улыбнуться.

Удивительно, всего пара фраз, и такая усталость. Что со мной?

— Не самые приятные, стоит признать, — поморщился он.

Странный он какой-то… нормальный, что ли…

— Где мы?

— В медицинском центре. Тебя изрядно потрепали, ты потеряла много крови, и регенерация отказала.

Впервые я разговаривала с ним, не ожидая какой-либо подлянки.

— Но почему ты здесь? — запинаясь, спросила я.

— Твой организм не принимал другую кровь. Назаров сделал так, чтобы я о данном факте услышал, прекрасно зная, что я приду.

Как долго я отсутствовала?

— Почему?.. — договорить сил мне не хватило.

— Почему я пришел? — Он посмотрел на меня задумчиво. — Очень привязан к своей семье, знаешь ли. Какими бы они ни были, они все для меня. Я с ума сошел, потеряв их, но тут появляешься ты. Дочь моей матери. Там, в аэропорту, я собирался посмотреть на слабость человека, который последним видел мать живой. И встретил тебя. Несуразное, ершистое нечто. Забавная зверюшка, пахнущая, как очень юный оборотень. Когда мы встретились во второй раз, я понял, что ты вовсе не человек. Ты знала, что, когда ты боишься, твой запах усиливается в разы? Люди так не пахнут. Любого заинтересует свободная волчица, воспитанная людьми. Но ты представить себе не можешь, что я почувствовал, узнав, кто ты на самом деле. Ты все, что у меня осталось, такое нельзя игнорировать.

Он рассказывал слишком невероятные вещи. Разве нормальный человек способен поверить в подобное? Пусть даже и не человек, но верилось все равно с трудом.

— И что теперь будет? — выдавила я из себя.

— Ничего, — пожал он плечами. Мы лежали на больничных кроватях, придвинутых вплотную друг к другу. — Ты будешь дальше жить с Назаровым. А я умру.

Последняя фраза прозвучала словно гром среди ясного неба. А ведь он только-только начал мне нравиться.