Ольга Пашнина: Невеста Темного Дракона

Мечты, мечты… Мечтать теперь было легко. Ладон был рядом. Я не верила, что это действительно случилось. Что Меридия спасла его для меня.

— Ладон, я убила ее! — Я вдруг резко села в кровати. — Меридию… Она овладела телом Морриган и пыталась заполучить свою книгу. Когда я поняла, что она сделает, я уничтожила книгу. Я думала, что собственными руками тебя убила.

Ладон слушал не перебивая. Я говорила сбивчиво, пытаясь втиснуть в короткий рассказ события всех двух лет, на протяжении которых он спал.

— Совет решил убить тебя, я не могла им помешать. Асбьерн решил, что выгоднее быть с ними. Я собиралась уехать с Плато сразу после того, как… Но потом пришла Морриган.

— Морриган? — Ладон удивленно поднял брови.

— Меридия в теле Морриган, — уточнила я. — Она пришла и дала мне зелье для тебя. Сказала, что это она сделала так, чтобы ты заболел. Сказала, что для того, чтобы стать оборотнем, нужно разрушить магию.

— Это я понял давно, — кивнул муж. — Почему она пришла? Зелье должно быть на крови, где она взяла эту кровь?

Я только пожала плечами:

— Она дала мне зелье. Я не верила ей, но… прости меня! Я только хотела хоть попытаться тебе помочь. И вот зелье подействовало.

— Но ты убила Морриган. Эльчонок, не думай об этом, ты не могла поступить по-другому. Меридия совершила страшный ритуал, забрав тело Морриган. Ты правильно сделала, что освободила ее душу.

Ладону можно было признаться. Я не сказала бы этого ни маме, ни отцу, ни сестрам. Никому, кроме него. Ладон мог понять меня, мог простить. Он не был идеальным, он далеко не всегда поступал правильно и частенько поддавался своим чувствам.

— Не поэтому. Я убила ее не поэтому.

Меня обняли. Мужчина вдохнул мой запах и прикрыл глаза.

— Ты права, — произнес он, — сирень намного лучше. И почему же ты убила невинную блистательную Меридию, о жестокая женщина?

И фыркнул. Как он может с такой легкостью говорить о таких вещах?

— Я испугалась. Она сказала, что тебе нравилось тело Морриган и…

— И ты подумала, что я вернусь к ней? — Он нахмурился.

— Ты что, мозги себе отлежал? — возмутилась я и легонько пихнула мужа в бок. — Дай договорить!

— Прости. — Его тонких губ коснулась усмешка.

— Она сказала, что тебе нравилось тело Морриган. А сейчас нравится мое. На миг я подумала, что Меридия, возможно, попробует забрать мое тело. Ты бы мог не понять. Ведь не разглядел же ты ее в Морриган. И… и все. Я представила, как буду наблюдать за вашей жизнью, запертая в собственном теле, как Морриган, и просто испугалась!

— Тихо, ты умница. Элла, ты все сделала правильно. Эта женщина — мое проклятие. А теперь у меня есть только ты. Спасибо, родная. Что сражалась за меня и что надеялась. Я не могу тебе сказать, как это важно. Но никто еще обо мне так не заботился.

Губ коснулось сначала тепло дыхания, потом — другие губы. Я с шумом втянула воздух, расслабляясь под напором мужа. Теперь это были не смутные сны и не болезненные кошмары, а настоящий вечер вдвоем.

— Эльчонок, я так устал. — Ладон оторвался от меня и потер глаза. — Я безумно тебя люблю, но сейчас упаду, и все. Этот двухлетний сон, похоже, отдыха не принес.

— А Малкольм? Хочешь его увидеть?

— Кто? — нахмурился Ладон.

Я даже поперхнулась воздухом и принялась кашлять. Понятно, сны он не помнил, но неужели мама и остальные не рассказали ему о сыне?

— Кажется, у меня для тебя сюрприз.

Я не стала обуваться. Проскользнула в смежную комнату, где в кроватке спал Малкольм, и подняла его на руки. Малыш сонно открыл глазки и улыбнулся.

— Элла, что ты там…

— Сиди на месте! — Я слегка прикрикнула на мужа.

Тот вроде послушался.

— Вот так, хороший мой.

Я осторожно вынесла Малкольма в спальню, где на кровати сидел растерянный Ладон. Он не сводил с нас взгляда и, казалось, боялся пошевелиться.

— Привет, — сказала я, и Малкольм заулыбался. — Поздоровайся с папой!

Но он стеснялся говорить при чужих, а Ладон все же был еще для него посторонним. Ничего, привыкнет. И скоро Ладон станет для Малкольма папой. Дети быстро приспосабливаются.

— Это Малкольм, — пояснила я, опасаясь, что муж впал в ступор. — Наш сын.

— Дай мне, — голос у Ладона сел, — дай подержать.

Я с трудом сдерживала слезы, когда Ладон взял все еще улыбающегося Малкольма на руки.

— Привет! — Ладон и сын очень внимательно смотрели друг другу в глаза.

Потом Малкольм засмеялся и выдал короткое «мама!».

— Я здесь, хороший мой. Это папа. Скажи «папа».