Ольга Гусейнова - Ведомая огнем

Месть несколько затянулась. Я успела все съесть и почти все выпить, а муж продолжал в отдалении извергать огонь, наверное, решив сделать для меня шашлык из гроха, или как там у них называется запеченная целиком туша. Но грохи, половину жизни обитающие в песках эрха под нестерпимо палящим жаром Эша, – слишком крепкие орешки, чтобы быстро сдаться. Хотя Дэнарту настойчивости и упрямства тоже не занимать. Вот я и любовалась своим красным огнедышащим драконом уже с полчаса. Иногда, правда, испуганно замирая, когда грох неожиданно ловко для животного с таким массивным телом выныривал из воды и, раскрыв пасть, пытался поймать моего мужа. Так они и кружили, подлавливая друг друга: грох – в воде темной огромной тенью, а крылатый эшарт – в воздухе красным огнедышащим смерчем. Красивое и захватывающее зрелище!

Приподняла ногу и в очередной раз полюбовалась на новые шлепанцы с красивыми цветными камешками на перемычках – это Дэнарту очень понравилось ходить вместе со мной по магазинам и делать подарки. Как он однажды нечаянно проговорился, разомлев от моих ласк, ему очень по душе буря восторга и радости на лице «своей обожаемой девочки», когда он преподносит даже незначительный сувенирчик. Муж в эти моменты ощущает себя супермужчиной. Я же обожаю малейшие знаки его внимания, потому что они означают, что Дэнарт думает обо мне, любит, заботится. Да и раскусила я его, так что вне зависимости от подарка изображаю вселенский восторг. Раз мужу приятно, то мне тоже хорошо!

Однако, спустя совсем немного времени, проявилась и другая сторона подарочной деятельности. Хитрый дракон так пристрастился к моим бурным восторгам, что теперь, даже когда приносит домой необходимое, ждет их проявления, раскрывая объятия. А если восторгов, на его взгляд, маловато, демонстративно расстраивается и, опустив плечи, уходит в спальню… ждать, когда совесть вынудит меня пойти и пожалеть его. В конечном счете все выливается в постельные игры. Неизменно хитрый дракон!

Наконец Дэнарт издал торжествующий вопль, пробив броню гроха. Но чудовище спокойно сидеть и ждать, когда его в хорошо прожаренный бифштекс превратят, не стало. Разогналось в воде и, разинув пасть, ринулось вверх, вновь пытаясь ухватить эшарта. У меня аж дыхание от страха сперло, но дракон легко увернулся и запустил очередную струю огня прямо в пасть гроху. Потерпевший решил ретироваться и через несколько мгновений не только нырнул на самую глубину, но и, похоже, зарылся в песок. Даже тени не осталось. Дэн сокрушенно полетал вокруг, а потом, напоследок разочарованно плюнув огоньком в воду, «ответившую» шипением, направился ко мне, гордо взмахивая огромными красными крыльями.

Я встала и, наученная горьким опытом, немного отошла от края, чтобы не упасть от порыва ветра. Положила ладони на талию и немного помассировала поясницу, пока с любовью наблюдала за приближением мужа.

Дэнарт подлетел, ступил на скалу и быстро трансформировался. Уселся и, подхватив фляжку, жадно выпил оставшуюся воду.

– Фу-у-ух, какой непробиваемый попался… – без тени расстройства пожаловался он.

– А ты как думал?! Да меня тогда чуть не сожрали, пока ты шлялся где попало, – беззлобно проворчала в ответ, вспоминая, как отсиживалась на грохе, удрав от мехтов. Невероятно повезло!

Я аккуратно поправила хатери из темно-зеленого, скажем так, шелка, в очередной раз восхитившись его легкостью. Ветер трепал полы широких штанов, словно полотнища парусов. Но из-за повышенной влажности во время прилива верхняя часть все равно липла к вспотевшему телу.

Посмотрев на подозрительно долго молчавшего Дэнарта, удивленно замерла. Муж с невыразимой нежностью и восхищением смотрел на меня, словно на богиню, снизошедшую до смертного. Снова уперев ладони в бока, неуверенно переступила с ноги на ногу.

– Ты чего, Дэн? – спросила на всякий случай. А то, может, перегрелся…

– О, Эшарт, как ты красива… – выдохнул он восхищенно.

Встал, подошел ко мне и опустился на колени, опершись на пятки. Медленно расстегнул молнию на хатери и раздвинул полы, чтобы добраться до моего обнаженного тела. С любовью и нежностью положив свои большие, немного шершавые ладони на мой уже прилично выпирающий животик, замер в благоговении. Поглаживая кожу большими пальцами, откровенно наслаждался своими действиями.

– Как же ты хороша, любимая… – снова прошептал он.

Мягко ткнулся лицом мне в живот, поцеловал, а потом прижался щекой, обнимая за талию и стискивая в объятиях.