Мими Памфилофф - Случайно влюбилась в… Бога?

– Это практически можно выговорить, – пробормотала я.

Он быстро посмотрел на что-то через плечо, и оставалось только гадать, как он смог это сделать, учитывая, что на голову он нацепил украшение с камнями весом в пятьдесят фунтов. Может он много практиковался?

– Вотан, а ну тащи сюда свою задницу. Твой человек умирает, – сказал он.

Я умираю? Ох, да точно.

Тут же с боку от меня появился Гай и задрал мою изодранную, окровавленную футболку. Боль в его взгляде все разъяснила.

– Ох, Эмма.

Я положила руку ему на щеку, встречая взгляд бирюзовых глаз. "Я словно смотрю в ворота самого рая", – пронеслось в голове. Затем перевела взгляд на его губы, осмотрела мускулистое тело, думая о его мужском достоинстве.

У меня никогда не появится возможности почувствовать его плоть в себе или позволить нашей любви перерасти в нечто большее. У нас могла бы быть удивительная жизнь, потому что Гай удивителен.

Сильный, бесстрашный и прекрасный. Но я не могла вынести мысли, что он будет страдать из-за моей кончины.

– Мне так жаль, Гай. – Я сглотнула и ощутила лишь вкус крови. – Пообещай, что из-за этого ты не станешь другим. Ты – замечательный и добрый, когда хочешь таким быть, и я знаю, что ты убьешь всех этих проклятых ублюдков. Остановишь их и спасешь мою семью. Знаю, что ты победишь, потому что ты – удивительный Бог Смерти и Войны.

Он медленно и глубоко вдохнул.

– Я люблю тебя, Эмма.

– И я тебя люблю, – прошептала я.

– Правда? – у него заискрились глаза.

Я что-то упустила? Гай только что выиграл утешительный приз в смерти Эммы?

Внезапно за плечом Гая появился Брут.

– Сэр?

– Не сейчас, Брут, – выпалил Гай.

– Но, сэр. – Брут нахмурился. – Томмазо все еще дышит. Мне его прикончить?

– Нет! – вскричала я и осознала, что вокруг меня не только Брут, Гай, Кьёк, который давился от смеха, ах да, и Симил.

Там стояли уже знакомые мне Учбены и… другие. И все улыбались, смотря на меня, а в их глазах сияла нежность.

– Кто они? – шепотом спросила я у Гая.

– Мои братья, Эмма. Боги.

Какие красивые… нет, умопомрачительно великолепные. В их лицах сочетались различные культуры и национальности. Кожа была темно-золотого оттенка.

Большие, миндалевидные глаза бирюзового цвета, высокие скулы, полные, чувственные губы. У кого-то густые черные волосы, у кого-то огненно-рыжие, а у кого-то платиновые.

Если бы я не знала кто они, то подумала, что смотрю на кучку загорелых ангелов. За исключением наготы. Абсолютной наготы.

И отсутствия пушистых крыльев. Ой, да ладно, никто не идеален.

– Прошу, Гай, не убивай Томмазо, – взмолилась я.

Гай свел брови.

– Эмма, ты не знаешь о чем просишь, он пытался… дважды пытался тебя убить.

– Прошу, это мое последнее желание, – умоляла я.

Он дернул головой.

– Последнее желание? Женщина, о чем ты, черт подери? Ты никуда не денешься!

– Нет?

– Нет, черт возьми. Мы встретимся на другой стороне, и ты станешь бессмертной, как Брут и Габран. Я этого больше не вынесу. – Брут и Габран бессмертные? – Эмма, мысли о жизни без тебя, постоянно волноваться о тебе… это дьявольски утомительно.

– Ты так можешь? Делать людей бессмертными? – прошептала я.

– Да, нужно правда соглашение богов, но да. То есть… если ты этого хочешь.

Ну, и чего тут думать-то?! Вновь увидеть родителей?

Получить возможность помогать Учбенам бороться с Мааскабами и освободить оставшихся Пиелей? Не умереть от старости или не умереть девственницей?

– При одном условии, – пробубнила я.

Гай провел рукой по моей голове.

– Эмма, может обсудим это позже? Процесс неправильно работает, если ты умрешь, а нам не нужен ещё один Чак.

Мальчуган, которого я встретила у Сенота. Чак. Его изменили после смерти? Не могу дождаться объяснения и этому. Дальний ящик.

– Томмазо, исцели его, – прошептала я.

– Чего? Ты выжила из ума, женщина? Точно нет! Никогда! – Гай повертел головой.

– Гай, – умоляла я. – Он не виноват, его заразили. Разве он не заслуживает спасения, как любой другой человек?

Гай зарычал и позади раздался рокот голосов.

Гай посмотрел на каждого своего брата и сестру, а затем вновь посмотрел на меня.

– Я позволю ему жить, только если посажу в нашу тюрьму. Но единственный известный нам способ вылечить его, сделать бессмертным, – сказал Гай.

– Так и поступи, – согласилась я.

– Но ты… ты и он… – Гай выглядел испуганным.

– Сейчас твоя очередь довериться мне. Так правильно, излечи его.