Виктория Скляр: Санейра Эмеральд. Заказ Вожака

— Все, кроме меня, — тихо, но уверенно ответила я, краем глаза наблюдая за профессором. С Бетрисом всегда нужно быть начеку.

Интерком ровными черными печатными буквами заполнял текстовый документ, не упуская ничего, даже нередких отступлений и вздохов лектора. Что ж, придется немного отредактировать функции набора текста с голоса, а то так я много чего лишнего начитаюсь.

— Почему? — яростно прошипела вопрос блондинка, повысив голос и недобро посмотрев на меня.

— Потому что я не хочу смотреть, как ты пускаешь на него слюни, — спокойно ответила, нервно постукивая пальцами по деревянной крышке парты.

Лекционное помещение было наполнено светом, но в нем не чувствовалось жизни. Скорее наоборот. В большинстве аудиторий университета стояли смертельная скука и гробовая тишина, а каждое слово отражалось от стен и расходилось пугающим эхом, от которого волосы на затылке дыбом вставали. Брр!

Не знаю, кто именно проектировал это здание, но здесь везде было эхо, единственное, что осталось без его внимания, — уборные. Да, если бы еще и там слышались отзвуки всех издаваемых в процессе физиологических отправлений звуков, то, боюсь, у некоторых представительниц слабого пола случались бы нервные срывы.

— Я не… — Голос подруги вновь повысился, и многие студенты недобро глянули на нее. — Я не пускаю на него слюни, — намного тише запротестовала она, испепеляя меня неоновым светом своих глаз. — Я созерцаю его как объект искусства.

— Мира, я просто считаю, что Фир не тот, кто тебе нужен, — высказала свою точку зрения, от которой подруга стала багроветь. Началось… Влюбленная полуфея — настоящий геморрой. — Он же попортил половину девчонок в университете.

— Неправда. На него просто наговаривают те, кому он отказал.

Спорить с Мирой было бесполезно, она настолько зациклилась на Фире, что переубедить ее было бы не под силу даже магу сотого уровня пси-телепатии.

— Хорошо, раз ты так считаешь, — пошла я на попятную, внутренне поражаясь наивности девушки. Она магичка семидесятого уровня силы и не может раскусить парня, который едва перебрался на отметку пятьдесят восьмого. Рамиру даже преступник сможет убедить в своей невиновности, если правильно придумает жалостливую историю. Характер Фира ясен всем, кроме Миры. Она настолько добра и простодушна, что ее сможет обмануть даже школьник. За это я и люблю свою подругу. Она — лучик света в наше мрачное время. Вот если бы доказать ей, что Фир бабник… но Мира не поверит, даже если он ей сам это скажет… Любовь действительно слепа. И делает многих людей слепыми, одурманивая голову розовым туманом.

Через пять минут последовал новый удар по железной ножке стула.

— Ну пойдем со мной. Я не хочу идти одна. — И неоновый свет надежды обрушился на мою твердокаменную уверенность, сминая ее как бумажный листок.

М-да… если Мира была наивной, то я была скорее мягкотелой, когда подруга просила меня о чем-нибудь… Нужно с этим что-то делать, так больше продолжаться не может.

— Хорошо, только забегу переодеться и Семура предупрежу. — Я снова сдалась под напором девушки.

Это уже стало традицией: если Рамира чего-то не получает от меня, включает свое обаяние на всю мощность, и я таю, не зная, как противостоять настойчивости подруги. Она может из меня веревки вить. Но как бы прискорбно это ни звучало, я люблю эту фею, как сестру. За то время, что мы знакомы, Рамира стала членом моей семьи, который всегда знает, как поддержать, что сказать в нужный момент или же, наоборот, где промолчать, ожидая окончания бури.

— Отлично, — хлопнула она в ладошки, и этот громкий звук, отразившись от толстых стен, дошел до профессора.

Миот Бетрис резко поднял голову, махнул папкой с текстом, и она, будто приговор, с шумом опустилась на стол, заставив каждого из нас вздрогнуть и сжаться. Но стоило ему опустить квадратные большие очки на кончик носа, орлиным взглядом выискивая виновника, как нас всех, и Миру в частности, спас громкий звонок. Все расслабленно вздохнули. И спустя мгновение студенты уже мчались прочь из стен альма-матер навстречу приключениям и отдыху.

Когда я вышла из университета, счастливый вздох удовлетворения сорвался с губ, а глаза закрылись от наслаждения. Наконец-то все закончилось! Теперь можно с чистой совестью выбросить из головы насущные вопросы и сдаться в теплый плен выходных. Сегодня на улице было прохладно. Сильный беснующийся ветер растрепал мои волосы и распахнул полы черного атласного пиджака. Холод пробежал по коже и, будто юркая маленькая змея, забрался в самое сердце.