Елена Романова: Одна из тридцати пяти

— Старина, ты не танцуешь из-за ноги, верно? — ведя меня в танце, бросил принц своему мрачному советнику. — Стесняешься хромоты?

Если бы принц обратил на меня свой светлый лучезарный взор, я возможно бы поддалась чарам, но, увы, внимание наследника было всецело отдано Райту.

— Если это вас успокоит, то: да, — ответил тот равнодушно.

И его лицо было так цинично-спокойно, что я вымолвила тихо:

— Лорд-начальник просто не умеет танцевать.

Эдмунд остановился так резко, что я неожиданно вторглась в его личное пространство, вскинула голову.

— Лорд-начальник? — рассмеялся он, глядя на меня задорно, — Райт, ты слышал, как эта дама тебя назвала? Слышал?

— Все от первого до последнего слова.

— И что ты об этом думаешь?

— Что леди эль-Берссо, наверно, виднее.

— Готова дать за это четвертак, — аккуратно ввернула шутку.

Кое-кого моя шутка задела — Райт запустил руку в карман и перекинул мне монету.

— Считайте, что выиграли.

Эта победа не принесла мне ни капли удовольствия. Напротив, я почувствовала, что мне позволили взять над собой верх. На время.

— Вы всегда так легко сдаетесь, ваше сиятельство? — спросила, сжимая в кулаке монету.

Эдмунд скрыл улыбку, но кто-то из его свиты был не так сдержан, обронив смешок и заставив лорда-начальника нахмуриться. Однако принц разрядил ситуацию:

— Что ж дамы, вы разбавили мою скучную прогулку этим великолепным танцем. Благодарю. Леди Джина, вы очаровательны. Думаю, на завтрашнем полонезе вам достанется партнер, достойный вас, — и он весело глянул на Райта.

«Даже не думай, — гласил ответный взгляд советника».

Подготовка к балу началась в четыре утра.

— Ваши манеры должны быть безупречны. Вас будут оценивать, разглядывать, испытывать. Вы должны быть несгибаемы, и не забываем улыбаться. Всегда улыбаться, что бы ни случилось.

Адель, двадцать восьмая в списке, легонько толкнула меня в бок, и я оторвала голову от стола.

— О, благодарю, — шепнула ей.

— Покажите, что вы умны и незаурядны, — декламировала наставница, — говорите лишь тогда, когда к вам обращаются. Скромность превыше всего.

Да, да, этого я еще дома наслушалась. Сейчас для меня сон превыше всего.

— Леди эль-Берссо, вы не выспались?

Взгляды девушек обратились ко мне, и я неопределенно пожала плечами. Конечно, я не спала. Более того, вообще не знаю, смогу ли спать, избегая встречаться в сновидениях с Райтом, и не просыпаться в холодном поту.

— Будьте внимательнее, — строго сказала наставница и склонилась ко мне: — учтите, ваша случайная встреча с принцем — еще ничего не значит.

Не сомневаюсь. Эдмунд был больше увлечен соревнованием в красноречии со своим советником, чем мной.

— У вас, претендентки, есть время, чтобы подготовиться к выходу в свет. Постарайтесь произвести впечатление на короля и молодого принца.

Король был болен, но накануне нас облетела радостная новость — монарх будет присутствовать на балу.

После проповеди Жизель меня ждал скупой завтрак в общей столовой.

— Я тридцать пятая, — сказала мне девушка, присаживаясь за столик слева от меня, — справа Камилла, тридцать четвертая. Мы близняшки, я — Сибилла. Нас вчера не было на занятиях, но говорят, ты пригласила на танец самого принца.

— Расскажешь, когда об этом напишут в газетах, — я безразлично ковыряла в тарелке.

— Какой он… ну, принц… а?

— Избалованный, — бросила с ходу.

— Те пять девушек искренне тебя презирают, — выдала Сибилла, кивая куда-то в сторону, — одна из них Розетта, первая в списке. Говорят, она и станет супругой Эдмунда.

— Ну, ну…

— Она красивая, и ее отец отвалил целое состояние, чтобы она потеснила вот ту брюнетку, Брианну. Они вроде как подруги, но за спиной такого говорят друг о друге…

— Рада за них…

— Сейчас они кусают локти, потому что тридцать вторая заполучила первый танец с принцем.

Я вскинула голову, поочередно оглядывая девушек — одинаково рыжих с веснушками и бесцветными бровями.

— Черт побери, вы что близняшки? — изумилась я, смутно припоминая, что говорила мне одна из них. — Ах, да… точно. Значит, тридцать четвертая и тридцать пятая. Ага…

Я принялась за еду, а девушки изумленно на меня глядели, начиная понимать, что меня совершенно не интересует гонка за королевскую корону.

— Подай-ка сливки э…, Камилла.

— Я — Сибилла, у меня синяя лента в волосах, у Камиллы — всегда белая.

— Вы что хотите, чтобы я запомнила еще и это? — размешивая крепкий чай, цинично вымолвила я. — И чтобы сразу развеять недопонимание между нами: круг моих интересов несколько шире, чем примитивная жажда надеть себе на голову корону.