Евгения Кобрина: Непреложная пара (СИ)

Девушка прошла в дом и поднялась в свою комнату. Тут было уютно и так по-детски безопасно, что, наконец, слезы побежали по щекам. Но плакать было нельзя, у волков очень чувствительный слух: если она разрыдается, весь дом скоро будет знать об этом, знать о её слабости. А слабость в роду Обергвайнов была под запретом. Сайли прошла в ванную комнату и включила в душе воду, а, потом, скинув с себя одежду, забралась под струи воды. Теперь звук льющейся из лейки воды заглушал звук вырывающихся из неё рыданий. И она дала волю чувствам.

Разбудил девушку звук открывающейся двери. Она повернула опухшие глаза к входу в комнату. В спальню медленно входила мать.

- Разбудила, милая? - спросила женщина, обращаясь к дочери.

- Нет, я уже не сплю.

- Пора собираться.

- Куда?

- К Гродвольнам.

Это был род Сайлиного жениха. Умершего жениха. «Что мне там делать, раз Рейна больше нет?» - со странным спокойствием подумала девушка.

- Зачем?

- На погребальную церемонию, - тихо сказала мать, отводя глаза, и начала складывать вещи дочери, брошенные на стул.

Сайли села в кровати и попыталась уговорить мать оставить её дома:

- Можно я не поеду. Скажите, что мне нездоровиться… Не хочу видеть как он…

Мать подняла глаза:

- Я понимаю, детка. Но ведь ты и сама знаешь, что должна поехать.

Сайли опустила голову, признавая правоту матери. Она должна поехать и отдать дань умершему жениху. Отец не потерпит слабости, ей и самой она претит.

- Как ты думаешь, что лучше мне надеть? – спросила девушка, меняя тему разговора. Это был беспроигрышный ход, она всегда советовалась с матерью по поводу одежды, если хотела, сделать той приятное. Н астия (мать Сайли) любила наряжать свою маленькую дочку в детстве, и со временем не потеряла своего пристрастия к этому занятию. – Не хочу быть в черном, ему не нравился этот цвет.

Рейн не любил, когда она надевала черные вещи, но когда девушка спрашивала почему, он либо молчал, либо отшучивался. Постепенно в её гардеробе почти не осталось одежды этого цвета, хотя она и любила, как смотрится чёрный цвет с её белой кожей и русорыжими волосами. Но она больше не носила его, она всегда хотела быть для Рейна красивой. Даже сегодня вечером.

Настия достала из шкафа длинное летящее платье темно синего цвета с узкими рукавами и высокой линией декольте, закрывавшей ключицу.

- А открытая спина не будет выглядеть неподобающе случаю? – спросила девушка.

Женщина развернула платье и посмотрела на глубокий вырез на спине, который открывал кожу до середины лопаток.

- Нет, пусть все видят, какая ты у нас красавица. К тому же волосы прикроют спину.

Девушка выбралась из постели и женщина помогла ей одеться и заколоть волосы, убирая пряди с лица. Косметикой Сайли не пользовалась, но все, же попросила мать принести тональный крем, что бы скрыть опухшие после слез глаза. Когда, выходя из комнаты, Сайли глянула на себя в зеркала, она увидела красивую молодую девушку с печальными глазами. «Тебе не будет за меня стыдно, Рейн».

Сайли спустилась вниз, её уже ждали брат и мама. Девушка поискала глазами отца.

- Он уехал раньше, - объяснила мать.

Ехали они молча. Никто не предложил темы для разговора, и Сайли была благодарна им за это.

Загородный дом Гродвольнов находился на другой окраине города, и дорога занимала около получаса. Она всегда любила это время, особенно когда Рейн отвозил её домой. Они многое узнали друг о друге именно во время их поездок, когда никого не было рядом, и всегда было полчаса, не занятых другими делами. Но сейчас дорога показалось ей слишком короткой. Одно мгновение и девушка уже выходит из машины, припаркованной возле парадного крыльца имения.

Встречала их Пол ая, мать Рейна. Женщина была высокой и стройной, совсем как Настия. Только её лицо светилось более суровой красотой, а красота матери Сайли была более мягкой и женственной. Но это отличие не влияло на их хорошие отношения. Женщины обнялись, и не сразу можно было сказать, кто кого успокаивает. Разомкнув объятия, Полая повернулась к Сайли:

- Ты сегодня особенно красивая, - сказала она и обняла девушку. А потом добавила: - Он всегда гордился, что ты станешь его, - она чуть сильнее сжала руки, и только в этом и проявилась её хорошо скрываемое горе. Волчицы всегда должны быть сильными, особенно женщины Альфа-вожаков. Сайли тоже сжала объятия, безмолвно выражая свое сочувствие. Полая отошла на шаг: - Здравствуй, Бренд.