Сюзанна Райт - Грешные желания (ЛП)

Данте усмехнулся.

— А ещё она невероятно упрямая и немного сумасшедшая. — Дерзость он любил, но вот сумасшествие? Не очень.

Шайя подняла указательный палец.

— Она предпочитает слово "одухотворённая".

— Она, определённо, знает как повеселиться, — усмехнулся Доминик. Он повернулся к Данте. — Как-то ночью я видел, как они с Шайей напились так, словно завтра никогда не наступит, и ржали, смотря какую-то плохую порнушку.

Маркус едва не подавился кофе.

Шайя мечтательно вздохнула, улыбнулась.

— Ах, то ещё было времечко.

— Неужели они трогали себя? Или, ещё лучше — друг друга? — Маркус выглядел так, словно и правда пытается представить эту картину.

— Нет, — ответил Доминик, — они перекидывались анальной пробкой. Той, что ты подарил Джейми на день рождения, просто потому что ты какой-то странный.

Маркус пожал плечами.

— По крайней мере она её хоть как-то использует.

Отлично зная Доминика, Данте с лёгкостью предположил:

— Ты к ним присоединился?

Губы Доминика расплылись в улыбке.

— Ладно, хорошо, так и было. И я повеселился.

Трик резко поднял голову, будто услышал какой-то отдалённый шум.

— Кажется, она сейчас придёт.

Так и оказалось. Невозможно ошибиться в источнике хриплого смеха, который являлся ещё одним свойством, привлекающим как мужчину, так и волка. Голос Джейми мог камень превратить в жидкость. "Но это не важно", — сказал себе Данте. Не важно как сильно она привлекала внешним видом. Не важно как сильно волк Данте её хотел. Не важно, насколько сильно хотелось укусить её губки и насколько соблазнительным и для мужчины и для волка казался аромат Джейми. Данте не интересовался никакими, даже временно рабочими отношениями с Джейми Фэрроу.

Данте глубоко вздохнул и приготовился к той лучезарной улыбке, которой обычно одаривала его Джейми, улыбке, от которой заинтересованно начинал шевелиться его член, в чём Данте никогда себе не признается. Маркус, как делал каждое утро, подвинулся, чтобы рядом с Данте оказалось свободное место. Предатель.

Джейми и её брат Гейб — ещё один новичок стаи — вошли в кухню, держась за руки… и Данте едва челюсть на пол не уронил. Волк начал метаться, встревоженный ещё её смехом. Одетая в обычную мешковатую одежду, которая, как считал Данте, совсем не скрывала её восхитительные изгибы, Джейми вошла в кухню и, прежде чем подойти к столу, поздоровалась с Грейс.

А затем она сделала то, чего никогда не делала прежде и от чего волк Данте раздражённо зарычал — Джейми улыбнулась ему той же самой короткой, вежливой улыбкой, какой одаривала остальных… прошла мимо и села между Домиником и Шайей.

Вот блядство.

Джейми претворялась, что не замечает направленных на неё удивлённых взглядов. Стаю не должно было шокировать, что она посчитала Данте гиблым делом. Да, конечно, Данте для неё был наваждением, но, чёрт возьми, у женщины же есть гордость. Своим безразличием Данте дал понять, что совсем в ней не заинтересован. Гоняться за парнем, который её не хочет, не весело, и не важно, каким горячим Джейми его считает. Она могла попробовать свои силы в соблазнении и посмотреть поддастся ли Данте… Угу. Да она добьётся большего успеха в прибитии к каменной стене желе. Соблазнение не входило в её сильные стороны.

Кроме того, прошлой ночью она подслушала разговор Данте с Триком. Данте сказал, что не рассматривает её как партнёра для отношений. Она не была в его вкусе. Данте сказал, что ему нравятся худые женщины. Вот же поверхностный засранец. Как будто эти комментарии не вогнали бы её в краску, даже если бы она подслушивала одна. Но нет, свидетелем её стыда стала Шайя. Ох, боже!

Что ж, сегодня Джейми не надела обтягивающую футболку с Нью-Йорком и узкие голубые джинсы, чтобы показать этому засранцу, что она больше не пухляшка. Она не нанесла тушь, тени и блеск для губ, как делала обычно. И даже не задавалась вопросом заметил ли это Данте. Совсем.

Хотя, ну, серьёзно же, кто мог её винить в том, что она так сильно хотела Данте?

Широкие плечи, мощная грудь, сильные руки — всё его тело так и кричало "мощный", "смертоносный", "опасный". Джейми выросла среди хорошо сложенных мужчин, видела много мускулистых тел, но Данте входил в собственную лигу. От убедительной, настойчивой индивидуальности казалось, что он занимает больше пространства, чем на самом деле. Данте казался бы неприступным, если бы не его кривая усмешка, от которой сердце женщин переставало биться.