Кира Стрельникова: Назови меня своей

Я снова кивнула, аккуратно отрезая кусочек омлета — голосу по-прежнему не доверяла.

— У тебя за ночь пропал дар речи, крошка? — уже с явными нотками раздражения заговорил лорд Мартин. — Хоть бы поздоровалась, что ли, ради приличия.

— Д-доброе утро, милорды, — пробормотала я, чувствуя, как лицо заливает жар, стало стыдно за свою невоспитанность.

Ведь действительно, настолько углубилась в свои переживания, что забыла об элементарной вежливости.

— Ну отлично, голос есть, — насмешливо фыркнул младший лорд, Валентин.

— Твой отец тебе ничего не рассказал? — продолжил спрашивать его брат.

— Нет, милорд, — поспешно ответила я, прожевав кусочек.

Слава богу, он не встал комом в горле, хотя вкуса еды я почти не ощущала.

— Что ж, тогда разъясню ситуацию, — я скосила взгляд в сторону говорившего, но поднять глаза от стола не рискнула, и в моём поле зрения находились только руки лорда Мартина. Красивые, как и всё остальное в этом нечеловеке. Длинные гибкие пальцы, аккуратно подстриженные ногти, узковатое для мужчины запястье. — Твой отец был должен нам и вовремя этот долг не вернул, а поскольку денег у него не оказалось в нужном количестве, мы решили забрать в качестве оплаты тебя, Лёля.

Я застыла, с трудом веря только что услышанному. Отец… продал меня? Вот так просто? В уплату долга? В душе поселилась пустота после этих слов вампира, жестокий поступок отца окончательно убил во мне всякие к нему чувства. Даже ненавидеть его не получалось, я не ощущала… ничего. Смотрела перед собой пустым взглядом, а в голове не было ни одной толковой мысли.

— Зачем? — едва шевеля онемевшими губами, произнесла я, хотя меньше всего меня сейчас волновали причины, по которым лорды-носфайи согласились на такую странную сделку, забрать в счёт долга обычную и ничем не примечательную человеческую девушку.

Их собственные женщины в разы красивее, и, думаю, любая с радостью согласится стать любовницей как Мартина, так и Валентина.

— Неужели не догадываешься? — весело переспросил лорд Валентин. — Лёлечка, это же просто. Очень удобно иметь личный источник так необходимого нам обязательного компонента питания. Знаешь, замороженная кровь из пакетов такая гадость, хуже соевого мяса, — с отвращением в голосе добавил он, а я…

Значит, источник питания. Впрочем, могла и сама догадаться, если бы не углубилась в собственные переживания по поводу предательства отца. Господи. Я стану пищей для вампиров.

— Не волнуйся, нам много не требуется, — слово снова взял лорд Мартин. — Но тем не менее ты обязана хорошо питаться и слушаться наших указаний, Лёля, твоё здоровье для нас очень важно. Так что никаких голодовок, лекарств, лишнего алкоголя и прочей дряни. Поняла?

Ну да, за коровой, дающей молоко, на фермах тоже ухаживают. Мои губы растянулись в кривой усмешке, и я послушно ответила:

— Да, милорд.

Вот почему на моей тарелке кроме омлета лежала сочная куриная отбивная, а рядом с чашкой чая — стакан с клюквенным соком. Эмоции пока не торопились приходить, сознание впало в оцепенение, не справляясь с потоком информации, да ещё и настолько шокирующей. Это потом, когда я снова окажусь в тишине своей комнаты, нахлынет, и возможно даже снова поплачу.

— Эй, Лёля, никаких изображений невинной жертвы, — предупреждающе сказал Валентин и нахмурился, помахав перед моим лицом рукой. — Ничего ужасного не случилось, крошка, ты вообще радоваться должна, что не осталась с таким папочкой, — он усмехнулся. — С нами тебе лучше будет, вот увидишь, — его голос стал вкрадчивым, а в глазах блеснул красноватый огонёк.

Ой ли, мелькнула желчная мысль, но спорить с ним не рискнула. Устраивать истерику — тоже, отложив на позже, когда останусь одна, и мои слёзы никто не увидит.

— У тебя же день рождения завтра, да? — уточнил небрежно лорд Мартин.

— Да, милорд, — тихо и снова односложно ответила я.

Мне исполнится двадцать один, я стану совершеннолетней. Только какая теперь разница, раз я не принадлежу уже себе и не распоряжаюсь своей судьбой. От жалости некстати защипало глаза, пришлось сделать усилие и загнать неуместные сейчас слёзы поглубже. Снова отвлёкшись на переживания, я не услышала, как ко мне приблизился лорд Мартин, и только когда прохладные пальцы коснулись моего подбородка, вынуждая поднять голову и смотреть на него, я осознала, что, кажется, своим поведением невольно разозлила его.

— Леллиаль, хватит, — негромким, внушительным голосом произнёс старший лорд, наклонившись почти к самому моему лицу, и я заметила, как его зрачок вытянулся в вертикальную щель. — Мне не улыбается видеть твою тоскливую физиономию и зарёванные глаза, — жёстко продолжил лорд Мартин, прищурившись. — Никто не собирается убивать тебя или мучить, но будешь дальше испытывать наше терпение, буду наказывать.