Дарк Анна - Следуя за тобой (СИ)

Но при всем этом, он сам себе поставил табу на воспитание подобным способом, а сегодня его словно бес попутал. Стоило только взглянуть в белое как мел лицо с огромными серыми глазами, в которых плескался ужас, как идея отдать девчонку Гансу, уже перестала казаться привлекательной. А потом пришлось и вовсе стиснуть зубы, наблюдая за действиями собственных людей. И Николас сам не понял, в какой момент его нервы не выдержали. Он прогнал воинов и просто хотел заглянуть в глаза, припугнуть строптивую девицу, дабы в следующий раз подумала, прежде чем чушь нести. Но стоило только почувствовать в руках гибкое, податливое тело, как разум словно выветрился. Все тело превратилось в один изнывающий от возбуждения нерв, и он сорвался. И вот сейчас, Николас задавался вопросом, какой нечистый заставил его поступиться собственными принципами? И что делать дальше с этой девкой? Хотя, наверное, она поумнела и начнет говорить, иначе ему все же придется дать развлечься своим людям. Только почему от одной мысли об этом, внутри поднимается волна такого яростного протеста? Ладно, утро вечера мудренее, нужно бы немного поспать.

И тут Николас на миг окаменел. Он бросил девицу прямо на месте, вот только вряд ли кому из его воинов, хватило ума хоть как-то позаботиться о ней. Да и их забота… Что-то ему подсказывало, не переживет эта малахольная ее. Что же, придется делать все самому.

Дойдя до места, Николас убедился в своей правоте. Девчонка лежала все там же, сжавшись в комок. На несколько мгновений он застыл, рассматривая свою пленницу. Нежная кожа покрыта ссадинами и синяками, темные волосы рассыпались по плечам, закрывая лицо. На краткий миг, мужчина испытал сожаление и раскаяние. Ему было стыдно признаться в этом даже себе, но от одного только воспоминая о ее горячей, тугой влажности, по телу пробегала сладкая дрожь. Взяв ее тело, он испытал острое, пронзительное наслаждение и Николасу было даже страшно представить, как это могло бы быть, если бы она стала его добровольно… Тут же мужчина сердито отогнал от себя предательские мысли. Несмотря на то, что он может и не соблюдал в походах целибат, любая из женщин, с которыми он проводил время, не имела ни имени, ни лица. Ни об одной он не думал дольше, чем длится само сладостное действо. А мысли посещающие его сейчас, Николасу совершенно не нравились. Это уже действительно похоже на измену.

Тем не менее, мужчина поднял с земли безвольное тельце, поразившись тому, какая легкая его пленница. К сожалению, раздумывать о том, где пристроить девицу особенно не приходилось. Если он оставит ее среди солдат у костра, то до утра она точно не доживет. Они и так уже больше двух недель женщин не видели, а он только распалил их похоть. Придется разместить ее в своей палатке. Это конечно вызовет домыслы и пересуды, но какое ему дело до разговоров вояк? Разве он обязан перед ними оправдываться в подобных вопросах?

Уложив девушку в уголке и накрыв шерстяным пледом, Николас сплел заклинание пространства, во избежание побега. Или попытки такового. То есть, «гостья» сможет беспрепятственно передвигаться по палатке, но не сможет выйти, пока он не позволит. То, что она может причинить ему самому вред, он даже не рассматривал. Это даже звучит смешно.

Закончив сии нехитрые действия, Николас растянулся на жесткой лежанке. Придется обойтись без пледа, девчонке он сейчас явно нужнее, а он закаленный в боях воин, вообще вполне может спать под открытым небом. Так что-то, что окружает его сейчас — высокий уровень комфорта. Размышляя о завтрашнем маршруте, мужчина и сам не заметил, как заснул.

В ушах стоял легкий звон, а попытка пошевелиться, отдалась болью во всем теле. На силу раскрыв глаза, Кассандра пыталась понять, что с ней такое. Она напилась что ли? Или подралась с кем? Но как только девушка попыталась принять сидячее положение, низ живота свело таким болезненным спазмом, что она невольно застонала. Она все вспомнила. Вспомнила кошмар, которым обернулась ее мечта. Против воли губы задрожали, а глаза наполнились слезами.

В груди снова заныла болезненная пустота. Кассандра стиснула зубы, чтобы не разреветься. Хватит. Она и так уже доставила ублюдку слишком много удовольствия. Столько дней и ночей она мечтала о нем, жила этими мечтами, и сейчас девушке казалось, что у нее буквально вырвали душу. Что стало с ее любовью? Как он мог так с ней поступить?

В голове снова пронеслись слова старца, о том, что она, по сути, для Николаса никто и звать ее никак. Она знала, какой он, знала, он не прекрасный принц, но даже в худшем из кошмаров, Кассандра не могла и помыслить, что тот, кого она так боготворила, не моргнув глазом, смешает её с грязью.