Виктория Новикова: Секрет воспоминаний. Кто я?

Я захотела решить его, ведь как настоящая модница, должна была хоть что-нибудь знать о ее возникновении и развитии. Тем более, мне казалось, что это будет не очень сложно, потому что я читала почти каждый выпуск журнала «Elle».

Первый вопрос мне показался совсем легким, для него даже не потребовались какие-то специальные знания: «Как называют специалиста по изготовлению моделей одежды?» – Модельер. А вот вспомнить название описываемой вещи заняло у меня несколько минут. Я мысленно стала перебирать все слова, которые употреблялись на страницах журнала где было размещено изображение этой вещи. «Комбинезон из плотной хлопчатобумажной ткани с нагрудником и лямками». И только благодаря хорошо развитой фотографической памяти (в детстве врачи удивлялись, как я запоминала все мелкие детали картинки, которую они показывали мне в течение пары секунд) я вспомнила этот термин. Эта вещь называется дунгари.

Остальные вопросы казались немного легче. Я знала, что Кристобаль Баленсьяга в 1960 году ввела платье «мешок»; что Джанни Версаче начал свою работу в 1978 году; что Кельвин Кляйн первым сделал джинсы престижной формой одежды; что лайковые перчатки делают из кожи лам…

В итоге я справилась с кроссвордом не больше чем за пятнадцать минут. Часы показывали 18:27. Я решила просто полежать в тишине. Вытянув ноги, я уставилась в потолок. Прикрыла глаза и, не пролежав так и двадцати секунд, встала с дивана. Ну, не удавалось мне лежать без дела!

Взглянув на часы, я вспомнила про индейку в духовке. Я прошла на кухню, приоткрыла печь и, убедившись в том, что птица готова, выключила огонь. Покрошив на блюдо укроп и поставив ее в духовку, чтобы не остыло, я снова пошла в гостиную.

Оглядев комнату в поисках чего-нибудь интересного, я наткнулась на большой стеллаж с книгами. Я провела пальцем по старым книгам, ощущтив на коже время их существования через легкое покалывание, а все прожитое ими будто тонкой нитью воспоминаний влилось в мой разум.

Книги были покрыты толстым слоем пыли, что говорило о папином отношении к чтению. Пробежав глазами по названиям произведений, я остановилась на книге в ветхом переплете. Эта была самой пыльной из всех, даже названия не видно. Я протерла книгу, и сосредоточила взгляд на названии: «Избранные». Мной овладело любопытство, вызванное таким интригующим заголовком. Я уселась в кресло и осмотрела книгу: она была довольно толстая и обшита красным бархатом. Когда я открыла ее, мне в нос ударил запах старой бумаги (так обычно пахнет в библиотеке, но здесь присутствовало что-то еще, что я не могла распознать). На форзаце единственной надписью была дата, выцарапанная прямо в центре – 1691. Несмотря на то, что книга довольно древняя, она была в отличном состоянии.

Я стала листать дальше: на первой странице красивым почерком было выведено: «для тех, кому было предначертано стать избранным…». Остальные слова я не могла разобрать. Эта часть текста будто попала под дождь, и чернила растеклись на листке большим пятном. Я поняла, что прочитать это невозможно, поэтому перевернула страницу. На папирусной бумаге был рисунок, очаровывающий своей красотой и реальностью: тихая ночь и лунный свет, словно тончайший бархат, окутывал собой мир, а среди этой нетронутой природы находился человек, в небрежной позе облокачивающийся на старое величавое дерево. Фигура молодого человека показалась мне знакомой. Невольно мне на ум пришел образ парня, которого я видела сегодня перед школой.

«Глупости, – сказала я сама себе.– Слишком много времени прошло с момента написания этой книги». Но тут же в голове возникла еще одна безумная идея. «А что если это то, кто подтолкнул меня в пропасть в моем сне?».

И снова удивившись своему ходу мысли, я посмеялась, встряхнула головой и отогнала эти бредовые идеи. Но все же продолжила разглядывать изображение. Я обратила внимание на опущенную голову, свесившиеся и закрывающие лицо волосы, из-за чего не была видно черт лица. Но единственное, что ясно выделялось среди ночного мрака, это улыбка. Бам! В мгновение в моем сознании начали резко вспыхивать, одна за другой, картины из незнакомой мне жизни, как кадры немого кино. А вот людей, что мелькали в моем сознании, я точно знала. Мои мама и папа…

Сильный стук в дверь вернул меня к настоящему. Я резко встала и направилась встречать отца. Мое лицо было такое испуганное что он, увидев меня, бросил свою сумку на пол и устремился ко мне навстречу.