Дубинина Александровна: Новая надежда

— Время здесь течет иначе. Мне кажется, это была еще вчера.

Я попыталась встать и не смогла. Мышцы будто одеревенели.

— Я не могу пошевелиться! Что со мной?

На этот раз в голосе неизвестного прозвучала искренняя жалость:

— Ты исчезаешь. Скоро тебя не станет, так же как и меня.

Вопреки мрачному предсказанию, я отчаянно пыталась пошевелить рукой или ногой, но моя поза ничуть не изменилась — я попала в ловушку собственного тела и могла только плакать. И разговаривать.

— И ты не помнишь, кем ты был до того, как… — мне вдруг стало неловко напомнить о том, что произошло с моим невидимым собеседником, будто это что-то решало.

— Совсем. Надеюсь, я был хорошим человеком. Я правда не знаю. А ты, Лея? Кто ты?

— Я… Просто Лея, — я сидела без движения и смотрела в одну точку. Мысли текли вяло и неторопливо. Разве имеет сейчас значение, сколько у меня дипломов о высшем образовании и ученых степеней. — Одинокая женщина чуть за тридцать, нет ни детей, ни любимого человека. Обо мне и плакать-то, наверное, будет некому.

Я вспоминала лица солдат, играющих в преферанс, и глаза сержанта Горачека, отражающие свет звезд. Кстати, его зовут Лукаш. Красивое имя.

— Всегда есть кто-нибудь, кто будет тебя вспоминать, — негромкий голос будто читал мои мысли. — Мне кто-то говорил это, не помню, кто.

Сквозь мои руки просвечивал коричневый песок. Неужели ничего нельзя сделать?

— Должен быть выход! Не может не быть!

— Даже если он есть, то я его не знаю. Мое время почти пришло, Лея. Приятно было познакомиться…

— Нет! Пожалуйста, не уходи, не оставляй меня здесь одну! — воскликнула я, но тщетно. Тихий голос незнакомца, ставший за такое короткое время почти родным, растворился в раскаленном воздухе со вздохом, преисполненным облегчения. На сей раз навсегда.

Меж тем и мое тело почти исчезло. На меня нахлынуло необыкновенное чувство свободы и легкости, и я новым взглядом окинула пустыню, отмечая невидимые ранее детали пейзажа, крупинки песка, все оттенки коричневого, розового и лилового. Это было даже красиво. Подходящее место для смерти, однако, если бы я могла выбирать, то предпочла бы припорошенную пеплом землю родной планеты. Планеты, на которой я не успела встретить свое счастье.

Усилием воли я заставила себя подняться выше, почти к самым облакам. Я больше ничего не весила, я была ветерком, легким дыханием. А потом останется только голос.

Ради чего мы живем? Всегда есть кто-нибудь, кто будет тебя вспоминать — сказал мне человек, имя которого я никогда не узнаю. Я иллюзия, существующая в иллюзорном мире. Что может меня спасти? Только что-то действительно настоящее, что-то, ради чего стоило бы вернуться.

Я думала о голубом небе, о мягкой траве и холодной воде, от которой ныли зубы. О родителях, так и не дождавшихся, когда повзрослеет их дочь. Думала о том, что я люблю. И кого я люблю.

Кого я когда-то любила.

Кого я могла бы полюбить.

Далеко подо мной низвергались в черную бездны тонны песка и камня, вокруг меня стремительно темнело бледно-розовое небо, и сгущались облака. А я все думала, потому что остается не голос, остается мысль и она сильнее всего на свете.

Меня подхватила спираль ослепительного сияния и закружила в завораживающем танце бессмертной Вселенной. Я думала, думала, думала, воображала картины своего будущего и не могла сдержать счастливого смеха, пока свет не заполнил меня полностью, и сознание мое не разлетелось миллиардами искрящихся новой надеждой звезд…

Кто-то, наконец, отключил сирену. Я слышала голос капитана, отдающего короткие команды подчинённым, и гулкие шаги, отдающиеся эхом в моей голове. Похоже, я крепко ударилась при падении. Попытка подняться с пола удалась не с первого раза, но тут чьи-то руки подхватили меня за талию и помогли подняться.

— Господи, Лея! Ты нас всех напугала, — сержант Горачек неожиданно бережно поддерживал меня одной рукой, другой заботливо стирая кровь с моего лба. Шаттл не пострадал и уже оставил загадочную туманность далеко позади. Один из солдат доложил, что на борту не хватает нескольких человек. Я все помнила и догадывалась, куда они могли пропасть. В ловушку, из которой можно никогда не выбраться, а можно выйти совсем другим человеком. Лукаш не спешил отходить, не сводя с меня обеспокоенного взгляда. И я сделала то, что давно хотела, но откладывала до бесконечности.

Я его поцеловала.