Диана Гэблдон - Написано кровью моего сердца. Книга 2. Кровь от крови моей

Андре понимающе кивнул и забрал это кошмарное одеяние.

– Разумеется, лорд Джон. А… хм?.. – он слабо кивнул в сторону Йена Мюррея, на которого смотрели – если не сказать, глазели – все проходившие мимо солдаты.

– А. Он тоже идет со мной.

Грей шел за Андре мимо ровных островков палаток, слушая звяканье разнообразных предметов экипировки. От этой армейской рутины на него снисходил покой. Мюррей молча шел за ним. О чем он думает, Грей не знал, да его это и не заботило – он и сам еще слишком слаб.

Мюррей вдруг остановился, и Грей машинально обернулся. Мюррей смотрел на костер, у которого сидели несколько индейцев. Его друзья? Нет – Мюррей в три больших шага настиг одного из индейцев, схватил его сзади за шею, а другой рукой ударил в бок с такой силой, что у индейца звучно вышибло из груди воздух. Потом он швырнул индейца на землю, придавил коленями и схватил за горло. Остальные индейцы отошли и принялись выкрикивать то ли одобрения, то ли насмешки.

Грей стоял и смотрел, пошатываясь и не в силах ни вмешаться, ни отвести взгляд. Мюррей отказался от помощи армейского хирурга, обломок стрелы по-прежнему торчал из его плеча, и когда он принялся яростно и методично бить индейца по лицу, из раны пошла кровь.

У индейца была выбрита голова, а уши украшали длинные серьги из ракушек – Мюррей содрал одну и сунул в рот противнику. Невзирая на то что его застали врасплох, индеец отважно пытался сопротивляться и дать сдачи.

– Думаете, они знакомы? – спросил Андре – заслышав шум драки, он вернулся и теперь стоял рядом с Греем и с интересом наблюдал за избиением.

– Возможно, – равнодушно отозвался Грей.

Остальные индейцы не спешили вступаться за товарища, напротив, некоторые из них делали ставки на исход драки. Они явно выпили, однако напились не больше, чем остальные солдаты в это время суток.

Противники извивались на земле, сражаясь за большой нож, который был у индейца. На шум драки потянулись люди, встали за спинами Грея и Андре, принялись строить предположения, делать ставки и выкрикивать советы.

Невзирая на усталость, Грей забеспокоился. И не только за самого Мюррея. Не хотелось бы при случайной встрече сообщать Джейми о смерти племянника, приключившейся, когда тот находился фактически под опекой Грея. Но он не знал, что предпринять прямо сейчас, и потому просто стоял и наблюдал.

Как и большинство драк, эта продлилась недолго. Мюррей завладел ножом при помощи грубого, но эффективного приема – отогнув и сломав палец противника.

Мюррей приставил к горлу индейца нож, и Грей с запозданием понял, что он собирается его убить. То же самое пришло на ум и остальным – все ахнули, когда Мюррей провел ножом по горлу индейца.

– Я возвращаю тебе твою жизнь! – с натугой произнес Мюррей в воцарившейся тишине и поднялся. Он стоял, покачиваясь и бессмысленно таращась перед собой, будто мертвецки пьяный, а потом отшвырнул нож, и с той стороны раздалась ругань и проклятья.

Во всеобщем переполохе только Грей и Андре расслышали ответ индейца – он медленно сел, дрожащими руками прижал подол рубахи к неглубокому порезу на шее и сказал почти равнодушно:

– Ты пожалеешь об этом, могавк.

Мюррей дышал, как загнанная лошадь, ребра ходили ходуном. На блестящей от пота груди виднелись красные и черные потеки – почти вся краска смылась с его лица, осталась лишь темная полоса вдоль скул… и белое пятно на плече, как раз над обломком стрелы. Мюррей кивнул сам себе, неспешно подошел к костру, подобрал лежавший на земле томагавк и обеими руками обрушил его на череп индейца.

У Грея кровь застыла в жилах, а остальные умолкли. Мюррей постоял, тяжело дыша, и ушел.

– Он прав. Я бы потом пожалел, – спокойно сказал он, проходя мимо Грея. И растворился в ночи.

Андре посмотрел на Грея, но тот покачал головой. Армия не обращает внимания на то, что происходит среди индейцев-разведчиков, пока это не затрагивает солдат. А тот, кто сейчас ушел, не относится ни к первым, ни ко вторым.

– Милорд, это был ваш… пленник? – кашлянув, спросил Андре.

– Нет. Родственник… э-э… жены.

– Вот как.

Бой окончился уже после того, как стемнело. Уильям узнал об этом от принесшего ему ужин солдата, к тому же он услышал оживление в лагере: вернувшиеся солдаты принялись разоружаться и искать еду. Ни грана привычной расслабленности, что нисходила на лагерь после заката, – все, и в том числе Уильям, были возбуждены и беспокойны.

Болела голова, чесались швы – кто-то зашил ему раны, пока он был без сознания. Дядя Хэл не возвращался, а солдат сказал лишь, что американцев не победили, но зато все три части армии Клинтона успели отойти, пусть и со значительными потерями.