Шерон Тихтнер: Единственная

Поскольку в моем деле значилось " трудный подросток», меня поселили на третий этаж. Я прошла к охраннику, который объяснил, как пройти в комнату.

Я стала подниматься по старой лестнице с железными перилами, на которых даже не было поручней. Стены все были в глубоких трещинах и дырах, будто по ним стреляли. Кое–где были надписи не цензурного содержания. Дверь второго этажа была наполовину выломана и заперта с помощью толстой и широкой доски.

Я не успела сделать и двух шагов, как сверху раздались восторженные возгласы. Я подняла голову. На межэтажной площадке стояло три парня. Все трое огромные, под два метра ростом и столько же в плечах. Волосы всех троих были непонятного цвета, потому как свисали грязными сосульками на лица. Лица тоже не блистали: щетина, злобная ухмылка и желтые зубы. У парня посередине даже пары зубов не было.

— Привет, цыпа! Раньше я тебя не видел. Новенькая? — прокаркал парень, стоявший посередине. Скорее всего, он главный.

— Да, я новенькая. Только что приехала, — постаралась спокойно ответить я. А саму мутило от их мерзких физиономий. Точнее я почти не замечала их лиц, за отвратительной сущностью.

Вообще–то редко встречаются люди, злые от рождения. Но сейчас на меня смотрело сразу двое таких, а третий сам выбрал такой путь. Главный представлял собой смесь темно–синего и фиолетового, остальные были синие и темно–синие. Судя по всему, они пока никого не убили, но это дело времени!!! Скорее всего, они избивают более слабых ребят, но это явно не все.

Мне очень захотелось вмазать им всей своей силой. Сколько жизней они еще испортят! Но нельзя. Новые неприятности мне не к чему. Я приняла решение применять свои способности только в крайней ситуации. Сейчас можно обойтись словами. Надо срочно смываться.

— Простите, я спешу. Мне еще вещи разбирать, — я попыталась обойти их.

— Куда ты, детка? — рявкнул главный.

— Мы хотели с тобой познакомиться!

— Позже мальчики! Позже! Я сюда надолго, — проговорила я, даже не надеясь, что эти отморозки от меня отстанут. Но это сработало. Один отступил в сторону и, я прошла на этаж. Они же продолжили свой путь вниз.

Сам третий этаж выглядел еще хуже лестницы. Надписи на стенах были вроде покраски, ни одного свободного места. Разбитые лампочки и рваный линолеум дополняли картину. Обстановочка не обещала ничего хорошего. Я быстро нашла нужную мне комнату.

Внутри было чуть лучше. Комнату не ремонтировали, наверное, лет 10 минимум. Тусклые обои во многих местах прожжены сигаретами, с потолка свисает одна лампочка на проводе, одинокий старый шкаф на ладен дышит. Кровати и старый круглый стол выглядели лучше всех. Стол был завален всяким хламом, им явно не пользуются по назначению. На одной из кроватей сидела довольно странная девушка.

Светлую соломенную паклю на голове девушки волосами назвать, язык не поворачивается. Она сидела в позе лотоса и немного раскачивалась. Густо подведенные черным карандашом глаза смотрели на меня оценивающе. За таким раскрасом я даже не разглядела их цвет. Одета она была в красные длинные гольфы и огромную мужскую футболку непонятного цвета, что–то между болотным и грязно–коричневым. Больше ничего не было. Благодаря ее позе было прекрасно видно, что даже нижнего белья на девушке не было. Мне стало не по себе.

— Привет! — прохрипела она. Ее прокуренный голос прошелся мне по ушам как ножом по стеклу, — Красивая! Соболезную!

— Почему? — удивилась я. Никогда не думала, что красота может быть поводом для соболезнований.

— Сама скоро узнаешь! Я Камра! — интересно, такой ответ я буду слышать отовсюду?

— Мелания! Можно просто Мела!

Камра снова впала в свой транс. Я не стала ее беспокоить. Камра — это прозвище. У трудных подростков всегда есть прозвища. Как ее зовут даже спрашивать не буду. Зачем мне это? Если она сама уже представилась таким образом, значит ее все устраивает или, что скорее всего, у нее нет другого выбора.

Я спокойно подошла к разваливающемуся шкафу и очень осторожно, чтобы не отломать ненароком, открыла дверцу. Что творилось внутри не описать: все вещи перевернуты, даже пара туфель, если это можно так назвать, была завернута, стоячие носки, окурки и в дополнение ко всему вонь. Мне аж плохо стало от этого смрада. Воняло так будто здесь кто–то давным–давно сдох и разложился. Я была не готова к такому запашку прямо из шкафа.

Она что, совсем здесь не убирается? Чуть привыкнув к запаху, я пригляделась немного. Мое зрение очень страдало в таких условиях. В комнате хоть топор вешай. Воздух мало того, что вонял, так еще и видно сквозь него почти ничего не было. На шторах висела паутина, в шкафу тоже. Я не стала портить себе нервы и заглядывать под кровать. Я просто представить не могу, что там может обнаружиться!